Калашников нагнал меня и неспешно зашагал рядом.
— О чем бы ты хотела поговорить? — спросил он.
— О том, что мы рады тебе в нашем классе и… — я набрала побольше воздуха в легкие. — И мы все хотим узнать тебя поближе.
— Ой, какая ты ужасная актриса, Малыгина, — раздался его хриплый хохот.
Он смеялся беззлобно, но мне все равно стало неловко.
— Ты мне не веришь? — я покосилась на него.
— Конечно, нет. Никто из вас мне не рад. Но это ничего. Я бы тоже не был в восторге от детдомовского говнюка в своем классе, — весело заявил он.
— Ты не… Я так про тебя не думаю.
— Ну хватит обо мне, — он картинно взмахнул рукой. — Расскажи о себе, Алиса Малыгина. Какая ты?
Его вопрос ввел меня в ступор.
— Ну не знаю… Мне семнадцать, я учусь в этой школе с первого класса, у меня две старшие сестры, — начала я.
— Нет-нет, это не то, — перебил меня Ярослав.
— Не то? — растерянно спросила я.
— Расскажи, какая ты из себя. Что тебе нравится? О чем мечтаешь? Что тебя волнует?
Я подняла на него глаза. Казалось, он говорил серьезно.
— Больше всего на свете мне нравится поэзия, — призналась я.
— Вот, — одобрительно закивал головой Ярослав. — Ты очень хорошо рассказывала стих на литературе.
— Спасибо, — улыбнулась я. — А какое твое любимое произведение?
— Эм… Я не очень люблю стихи, если честно. Не понимаю их.
— Ну как же? В стихах столько смысла, столько любви, столько правды…