Не знаю, чем я им так насолил, но разбираться желания не было. Я просто наблюдал за ними, не предпринимая никаких действий.
Павлик все время таскался за мной, так что недостатка общения у меня не было. Он был единственным парнем в классе, который искренне радовался моему приходу в их школу.
Скорее всего потому, что до меня с ним никто не общался. Даже за партой Корчагин сидел в одиночестве. Он был совершенно безобиден, держался в тени и к тому же страдал от астмы. Поэтому его не трогали. Просто не замечали.
Основным источниками неприятия моей персоны были Тарасов, Баширов и Антюшин. Силач, умник и мажор — так я про себя называл трех парней, которые рулили настроениями класса.
Девчонки держались обособленно и, казалось, не разделяли неприязни ко мне. Ну, или по крайней мере не демонстрировали ее открыто. Несколько раз я ловил на себе настороженные взгляды одноклассниц, но не более того.
Малыгина и Одинцова были единственными девчонками, с которыми я общался и которые не избегали моего общества. Кстати, Алису тоже трудно было назвать популярной.
Она мало с кем общалась и по большей части была какой-то отстраненной. Будто жила в своем собственном мире. В классе к Малыгиной относились спокойно: она имела определенный авторитет, но все же лидером мнений назвать ее было нельзя.
Главной красоткой 11А считалась Кристина Донцова, высокая симпатичная брюнетка, которая, по ходу дела, мутила с Антюшиным. Эта девчонка несла себя, словно королева. А всех остальных, по-видимому, считала поданными. Выражение ее лица в основном было таким, будто она учуяла собачье дерьмо прямо у себя под носом: брезгливым и презрительным.
Но мне такие девушки никогда не нравились. Как правило, кроме раздутого самомнения и милой мордашки, у них ничего не было. Даже развязные оторвы, вроде Аленки, были куда интереснее. Мозгов хоть и немного, зато темперамент есть.
В понедельник на физкультуре произошел неприятный инцидент. Глеб Тарасов "случайно" бросил мне прямо в грудь мяч, который перед этим как следует извалял в мокрой от утреннего дождя земле. На моей бежевой толстовке остался огромный грязный след, и я решил переодеться в ветровку: не очень хотелось ходить весь урок, как чмошник.
Я попросил у физрука ключ от раздевалки, по-быстрому сменил одежду и вернулся на стадион. Мой взгляд остановился на бегущей Алисе, чьи волосы цвета молочного шоколада красиво развивались на ветру. Потрясающее зрелище!
Мне повезло, что Малыгина была скверной актрисой. Ведь если бы не ее равнодушие, которое она так усердно, и так неправдоподобно изображала, я бы мучился в неведении. Гадал, нравлюсь ли я ей?
Но ее демонстративное игнорирование, взгляды исподтишка и пылающие щеки говорили о том, что она помнит наш поцелуй. Что она думает обо мне. От этих мыслей в груди становилось тепло, и настроение моментально поднималось.
За сегодняшний день мы с Алисой ни разу не разговаривали, и я решил наверстать упущенное, присоединившись к ней на пробежке.
— Привет, Малыгина! — я одарил ее самой обворожительной улыбкой из тех, на которые был способен.
От неожиданности девушка вздрогнула, но не повернулась.
— Беги, куда бежал, Калашников, — сварливо отозвалась она.
— Так я к тебе бежал, — усмехнулся я.
— Слушай, — она понизила голос. — То, что ты позволил себе в пятницу, это из ряда вон. Если… Если ты на что-то рассчитываешь, то вынуждена тебя разочаровать. Это НИКОГДА больше не повторится!
— Брось, тебе что не понравилось? — немного обиженно спросил я.
ebooksa