Не хочу показывать обиды, но они просто бьют из меня… гейзером. Я и не подозревала, что эти раны еще кровоточат. Раны из далекого прошлого еще открыты… Я просто на них не обращала внимания, но теперь каждое слово и небрежное замечание Кирилла будто соль на открытую рану.
— По-твоему, я был плохим мужем?
— Ты был номинальным мужем. Мужем для галочки, мужем по паспорту, не более того! Ты вообще не участвовал в семейной жизни, я зашивалась с дочкой, а ты вечно где-то шлялся. С девками…
— С какими девками?! — интересуется спокойно.
— Понятия не имею, с какими. Я вообще от дочки ни на минуту отойти не могла.
— Тогда к чему предъява о девках каких-то?!
— Мама тебя видела. В развеселой компании… Сказала, что ты испугался и начал клясться, что это первый и последний раз.
— Ааа… Это.
— Да. Это. И еще сотня разных других случаев, которые, несомненно, были!
— А че, мамка тебе не рассказала, что я был на днюхе сестренки двоюродной? — усмехается криво. — Когда она узнала, что Крис — сеструха, немного гонор сбавила, но все равно продолжала чихвостить, что я развлекаюсь, пока ты там в какашках и распашонках тонешь.
Недовольно отмечаю, что мама мне эту ситуацию преподнесла иначе, как будто Кирилл был с девушкой, изменяя мне.
— Какая, к черту, разница, Кирилл? Я сидела с ребенком и, бывало, за неделю часов пять, от силы, а ты гулял и развлекался с девчонками и друзьями. Не так уж важно, родственники, друзья или… телки твои! — говорю. — Важно, что тебя не было рядом. Тебе и не хотелось!
— Отпаши восемнадцать часов, а потом приди домой, а там крики-писки-рев и упреки с истериками.
— Поздравляю, ты очень быстро от этого негатива избавился. Какие ко мне еще претензии?! — спрашиваю.
Кирилл удивленно смотрит на меня:
— Ты до сих пор на меня злишься? Вик… Я был не готов. Ко всему. Пытался, да. Но не потянул. Мне было двадцать.
— А мне восемнадцать, когда нас поженили. И я была готова поменьше, чем ты. Так что давай эту тему закроем и вспоминать не будем… Ты, кстати, не в том направлении едешь, — замечаю.
— Заедем в одно место, посидим.
— Вот уж нет.
— Поговорим.