Мастер оказался хорошим учителям. К концу третьего месяца я уже владела своим даром почти в совершенстве. Дарить жизнь, а точнее её увеличивать, у меня получалось автоматически: стоило только от души поблагодарить человека или сказать ему что-то хорошее, и вуаля – он сразу чувствовал необычный прилив сил и бодрости. И это свидетельствовало о том, что его жизнь стала немного длиннее.
С обратным процессом всё обстояло гораздо сложнее. Во мне словно стоял психологический блок, который никак не удавалось сломать. Я не могла укоротить жизнь даже мышке, на которой тренировалась.
Но Акриат нашел из этого выход: предложил сначала увеличивать жизнь грызуна по максимуму, а потом постепенно сокращать до предела, отпущенного животинке природой. На такой компромисс мой внутренний гуманизм со скрипом согласился. А вот на убийство – ни в какую. Теорию умерщвления, а также расчленения души и тела я выучила на зубок. Но с практикой был полный провал. Правда имелся один большой плюс: теперь я, при желании, могла видеть душу Гэбриэла. И она в самом деле была светлой. А еще теплой. Когда я об этом сказала мастеру, тот очень удивился, пояснив, что у души нет температуры. Не стала спорить, но своего мнения не изменила.
Не лучшим образом обстояло дело с моей магией – она упорно пряталась. Что только мастер с пегасом не делали: и пугали меня, и злили, и давали различные советы по поиску входа в источник. Акриат даже один раз сделал мне больно, аккуратно, но сильно припечатав огоньком, как огненный маг-виртуоз. Всё было тщетно. Единственное, чего он добился, так это взбучки от Гэба, — тот случайно вошел ко мне в комнату, как раз, когда лекарь залечивал ожог. Увидев это, конь тут же развернулся и умчался, громя все на пути. А на следующий день на лице учителя красовался знатный синяк, именуемый в народе бланш, который даже лекарь не смог вылечить за один раз. Видимо не шуточно копытом прилетело.
Но надо отдать должное мастеру – он совершенно не злился и не обижался, напротив подшучивал на эту тему, говоря, что у Гэба удар левой всегда был сногсшибательным.
В те небольшие промежутки времени, когда мы не занимались развитием дара и поиском магии, я читала. Уже досконально изучила генеалогическое древо королевского рода. И не только потому, что «начальство нужно знать в лицо», а еще и потому, что эта семейка была близкой роднёй Владиары. А значит – моей. Ведь признаться в том, что я иномирная душа, означает отправиться на плаху. А я туда не хочу. Поэтому я – это она, и точка.
Когда наконец добралась до истории других древних родов, среди которых был и род графа-пегаса, сильно удивилась. Оказалось, что отец Гэбриэла был двоюродным братом монарха. А значит Гэб и Владиара были достаточно близкими родственниками.
По линии матери у хозяйки тела тоже была вполне приличная родословная. Согласно ей, у меня был титул баронессы и умопомрачительное полное имя: Владиара Гарнелия Вандеа́рэн.
Не менее красивым было имя и у Гэба. Я даже примерила его фамилию себе. Ну а что? Мечтать ведь невредно. Вот я и мечтала. Несколько раз произнеся имя про себя, решила это сделать вслух – послушать как звучит. Набрала в грудь побольше воздуха, и торжественным голосом проскандировала:
- Владиара Гарнелия Вандеарэн-Дэрвудская!
Позади меня кто-то вздохнул.
Вздрогнула всем телом и, боясь обернуться, мысленно взмолилась: «Боги, пусть там будет кто угодно, хоть смерть с косой, только не Гэбриэл!»
Глава 32. Авантюрный план
Боги смилостивились. Из-за моей спины выплыл Акриат. Но я уже успела покрыться испариной и поменять свет кожи на свекольный.
- Так и гипертонический криз заработать недолго, — выкатила я претензию мастеру, как будто он заявился ко мне в туалет, а не в библиотеку.
- Извини. Не хотел тебя напугать, и смущать тоже не планировал. Пришел, чтобы поговорить, и не знал, как начать. Но теперь я уверен, что ты согласишься. – порадовал мужчина, усаживаясь в кресло напротив.
- Это почему же? – напряглась всем телом. Уж не планирует ли он меня шантажировать только что полученной информацией? Хотя нет! Он точно не станет.
- Потому что девушки, как правило, примеряют фамилию тех мужчин, в которых влюблены. А значит, ради него ты на многое согласишься.
Он что решил меня до инсульта довести? Я с укором посмотрела на мастера.
- Да не переживай ты так, я ничего ему не скажу. И ничего крамольного предлагать не собираюсь.
ebooksa