В чужом теле

22
18
20
22
24
26
28
30

- Как же нам теперь быть с документом? Малейшая оплошность в данном деле может иметь фатальные последствия.

- Давай пока оставим, как есть. – предложил граф. – Я сам займусь её источником. И как только он проснётся, первым делом завершим процедуру удочерения. Вряд ли кто-то додумается проверять все виды скрепления. Сейчас мы завизируем её законность, шлейф нашей магии прикроет недостающий элемент, и на какое-то время можно не волноваться о том, что кто-то заметит этот маленький нюанс.

- Мы очень сильно рискуем, — констатировал принц. – Вы особенно.

- Тем не менее я это сделаю, — с готовностью отозвалась тётушка.

- Я тоже – вторил ей Мариан.

Удивленно посмотрела на мужчину: ему-то это зачем?

Брюнет заметил мой взгляд, правильно расценил, хитро улыбнулся, и почти промурлыкал:

- Вдруг я окажусь среди претендентов на твою руку! Ты вспомнишь мою самоотверженность и выберешь меня!

Шутник!

Я окинула великовозрастного детину оценивающим взглядом – в знак благодарности можно и подыграть, Шарнель посмотрела на него с укором, а принц закатил глаза. Видимо кобелиное поведение друга он давно воспринимал как неизбежность.

Как только свидетели завизировали законность удочерения, принц открыл портал.

- А теперь пора домой. Скоро расцветёт. Не хотелось бы, чтобы кто-то обнаружил мое отсутствие во дворце. Владиара пойдём!

Заметив мою кислую гримассу, пояснил:

- Теперь твой дом там, — он указал рукой в сторону портала, - рядом со мной.

- Если не хочешь идти во дворец, можешь погостить у меня в замке. – предложил граф и мило улыбнулся.

- Мариан, достаточно шуток. Ситуация не подходящая. – одернул принц.

- А я не шучу. Тебе не кажется, что ей будет безопаснее у меня, пока все страсти улягутся? Сначала сообщи отцу, а когда он перебесится, заберешь её во дворец.

- Разбежался! Оставить её с тобой, это все равно, что отдать сметану на хранение коту. Поживет пока в моей части дворца.

Чернявый разочаровано вздохнул, и, создав свой портал, раскланявшись шагнул сквозь светящийся обруч.

Когда мы остались втроём, я обратилась к блондину: