– Я училась в Благовещенске, на охотоведа. И каким-то чудом меня отправили на конференцию во Владик13. С дурацким докладом, даже не помню тему. И Эдуард Лисицкий рассказывал про возвращение леопарда в естественную природную среду. Слушала доклад и думала: надо же, какой увлеченный. Точно станет ученым!
– Да, было время.
– А еще Шаман с тобой выступал на той конференции. Его отлично помню!
– Какая у вас память… Витя, давно ничего о нем не слышал. – Эдуард потер лоб, перебирая в памяти приятные воспоминания.
Вот они с Витькой заселились в одну комнату общежития и уже к концу первой недели сдружились. Все делали вместе, до пятого курса не расставались. И проект готовили вместе, и практику проходили, и картошку жарили… Лис и Шаман. Лисицкий и Шаманский.
– А я вас тогда не заметил, – смутился он. – Простите меня.
– Куда ж вам меня, зелень пузатую, помнить!
– Что вы так, почему пузатую? – Эдуард посмотрел на стройную фигурку собеседницы и растерялся. – Вы, значит, в журналисты пошли…
– Да, я изменила науке, коварная гражданка. Ну какой из меня серьезный ученый? – Она тряхнула кудряшками.
– Юлия, вы обладаете пытливым умом, коммуникабельны, а в нашем деле без социального интеллекта тяжело. У меня вот с общительностью беда. – Он вернул очки на переносицу и виновато улыбнулся.
– Давай вернемся к дальневосточному леопарду и твоей миссии. Опиши обычный день сотрудника национального парка.
– Я и не знаю, с чего начать… У меня предложение. – Он откинулся на мягкое кресло и попробовал расслабиться. – Давайте со мной, во Владивосток. И вы сами все увидите.
– Правда? Ты возьмешь меня в резиденцию пятнистого красавца? Ой! – Она подскочила и чмокнула Эдуарда в щеку. – Ты даже не представляешь, как это важно для меня!
– Ну это… лишнее. – Его лицо залилось румянцем. – Надо попросить счет.
4
Огромные деревья смыкались где-то вверху, переплетали ветви – безмолвные стражи заповедной земли. Вечернее солнце пробивалось через их заслон, целовало лучами тайгу, не желая расставаться на ночь. Темно-зеленые лианы карабкались по стволам, кокетливо свешивали резные листья.
Они уже полчаса шли по тропе, широкой, натоптанной десятками ступней. Юля слушала птичьи голоса, нежно улыбалась старым знакомым. Голубые сороки перелетали с ветки на ветку и приветливо трещали; порой их задорные крики напоминали мяуканье. Где-то вдалеке пела синяя мухоловка, и трели ее отзывались в сердце. Пестрые трясогузки деловито бегали по тропинке, не обращая на людей внимания.
– Эдуард Владимирович, слушай, это же рай на земле! Я хотела бы остаться здесь навсегда!
– И что вам мешает, Юлия? В нацпарке открыта вакансия. Младший научный сотрудник.
Эдуард повернулся к ней и приветственно махнул рукой.