Она послушно поднялась. Внезапно в голове зазвучал голос бабушки, рассказывавший о легкомысленных дурах, Вета от него отмахнулась. Простая болтовня, чем она может грозить?
В комнате они плюхнулись на мягкий диван так резко, что он заскрипел. Мишкины губы так близко, а сам он прижался к ней, иголочки страха и удовольствия кололи ее меж ребер. Вета в страхе закрыла глаза, ощутила мокрое прикосновение губ к щеке и легкое дыхание совсем рядом. Сердце бултыхнулось куда-то вниз и заколотилось сильнее.
– Миша, ты что?
– А я ничего. Ну рассказывай…
Вета с энтузиазмом принялась повествовать о том, почему кошки видят в темноте, что делать с домашней черепашкой и почему хорьки пахнут – то, что она с жадностью поглощала долгими вечерами.
– Ну ты даешь! Нафига тебе все это? – открытая банка зашипела, и Мишка запрокинул голову, жадно вливая жидкость в горло.
– Я мечтаю…
– Айболитом что ли стать? – Мишка захохотал и подавился.
Его лицо налилось багровым цветом, а стакан заходил ходуном. Пузырящаяся жидкость залила колготки Веты.
– Что ты сделал? – расстроилась она. – Вдруг будут пятна. И мокро так…
– А ты сними, я смотреть не буду. На батарее высохнут. Мы даже свет выключим.
Вета мучительно думала над его предложением и прошептала:
– Выключай.
Темнота подействовала на Мишку опьяняюще. Пальцы обхватили голую коленку девочки, больно сдавили. Вета внезапно пришла в себя и закричала:
– Отстань от меня! Ты что делаешь?
– Ты типа недотрога? Кого из себя корчишь, колченогая?
Брызжущая слюна, ненависть в глазах. Вета с изумлением смотрела на парня, который превратился в монстра. Он подскочил, включил свет и ткнул пальцем в искалеченную Веткину ногу. Нога заканчивалась чуть выше щиколотки и переходила в протез – жуткое зрелище. Пластмасса поблескивала при свете безжалостной лампочки и не давала Ветке не единого шанса.
– Ты себя видела? Кому ты нужна такая? Уродина!
В комнату просунули любопытные носы сестры Макаровы:
– Что тут у вас?