Огонь в сердце

Ворота академии я пересекала с полным понимаем того, что мне как можно быстрее необходимо добраться до библиотеки, а там — до уборной, что принадлежала астарии Пестри. Мне срочно нужна была вода, способная погасить пламя, которое не оставляло попыток вырваться. Оно не сдавалось, было упрямым и дерзким и тем не менее являлось частью меня.

Я уже дошла до неработающего фонтана, когда единым порывом ветра капюшон плаща слетел с моей головы.

— Я так и знала, что он целовал тебя, мерзкая грязнокровка! — истерично раздалось в десяти шагах от меня.

Обернувшись на звук, я ожидаемо увидела Дионику. Этот вечер просто не мог стать еще хуже. Так я думала, глядя на разъяренную брюнетку, что была готова броситься на меня.

Но, как оказалось, я очень сильно ошибалась. Хуже могло быть всегда.

Глава 6

Покой — это то, к чему все мы стремимся.

Покой — это то, чего в жизни нам никогда не достичь

Она не дала мне сказать ни слова. Водная стихия, что, по обыкновению, считалась эталоном размеренности и спокойствия, вырвалась наружу из ее ладоней. Бурные потоки стремительно неслись ко мне, намереваясь утопить в своих водах.

Я отлично понимала причины, из-за которых Дионика злилась. Как невеста Ио, она имела полное право на ревность, но значительно ошиблась адресатом. Она ведь верно заметила: это он меня поцеловал, едва не сбив с ног.

— Ты никогда его не получишь, тварь! Ио мой! Никто не сможет забрать его у меня! — воскликнула она, а я слишком хорошо ощущала, насколько сильное плетение в меня летит.

Больше двенадцати потоков — она действительно утопит меня.

Моя магия среагировала гораздо быстрее моего разума. Пока я только поймала за хвост мысль о том, что мне срочно необходимо создать между нами большое зеркало, которое отразило бы чужие чары, исполнив роль щита, вездесущий необузданный огонь уже вырвался наружу.

В единый миг пламя объяло меня целиком, превращая одежду даже не в пепел — в пыль. Водный поток обрушился на меня стеной и тут же испарился, потому что мой огонь был сильнее. Я сама целиком являлась огнем.

— Страшно? — спросила я мягко, чуть склонив голову набок, не узнавая при этом собственный голос.

Дионика выглядела оторопевшей. Священный ужас читался в ее глазах, но это состояние продлилось не дольше мгновения. Что-то злое, колючее, ядовитое вспыхнуло в ее взгляде, и она закричала. Закричала так громко, искренне, словно горе разрывало ее изнутри.

— Это ты! Это ты убила моего отца! Ты сожгла его! — звонкий голос ее разносился по всей территории академии, улетая под черные своды тяжелого неба. — Ты сама кричала в столовой, что я еще пожалею о своих словах! У меня есть свидетели! Это ты, убийца! Ты сожгла мой дом даром, который скрывала! Откуда у тебя огонь?

Я опешила. Меньше всего я ожидала, что, когда мой дар обнаружат, меня обвинят в убийстве. Да это же абсурд! Я в глаза никогда не видела отца Дионики!

Но сказать в свое оправдание ничего не успела.

— Что здесь происходит? — раздался властный, размеренный голос директрисы Вантерфул.