На пальцах его сверкнули маленькие молнии. Не знаю, каково это — получить магическим разрядом, но пробовать не хотелось. Я захлопнула рот, вытерла руки и только сглотнула нервно.
Идём? Да он издевается?
Хорошо, благодетели не против. Хотя это и странно, но… как я пойду?
Оглядела себя — неновая, не самая чистая одежда. Хоть и перешитая по фигуре, но явно с чужого плеча. Причём видно же, что с мужского! А женщины тут ходят только в платьях, в длинных юбках — я иногда выглядывала из-за косяка подсобки в торговый зал, да и окна лавки позволяли тайком наблюдать местные моды.
А с другой стороны…
— Ну ладно, — я подобрала корзинки и зашла к себе в каморку.
От волнения дрожали руки, пока я надевала самодельную юбку, сшитую из нескольких пар старых Жажиных штанов. Мне их презентовали, подозреваю, на тряпки, но я распорядилась по-своему. Новых вещей мне купить было негде и не за что, а ходить в джинсах я боялась — жалко было сносить да и кричали они, просто вопили о моём неместном происхождении.
Да и Жажа на них как-то странно реагировал — норовил ущипнуть за филей, лыбился сально и подмигивал. От этого в воздухе витал невнятный, едва уловимый душок зоофилии, а это точно не моё. Ну вот совсем.
Поэтому новая коллекция прет-а-порте «Вторая жизнь старых вещей» от широко известного в узких кругах кутюрье Зои Коваль, то есть меня, позволяла одеться вполне сносно. Ну, по крайней мере, я на это наделась.
Опять сглотнула комок волнения, перекрывший горло. Что там, за калиткой, на улице, которую я толком и не видела? Какие там люди?
И опять в голове зароились мысли о внезапной смене курса. Всё же странно это.
И то, что Гилерм и Ленарди не против, странно, и то, что ни с того, ни с сего нужно идти за продуктами с Пенгуэном.
Если вспомнить, как мы удирали с места приземления, а потом рассказы Гилерма об опасности высовывания носа из дома, его запрет выходить на кухню, когда приходят гости-приятели…
Вообще-то, я с радостью этим запретом пользовалась. Приятели бывали редко, но заседали всегда на проходной кухне и допоздна. Разговаривали, ругались, смеялись, спорили. Подозреваю, что и что-то пили покрепче травяных отваров.
А стена, которая отделал меня от них вроде и была добротной, деревянной, но звуки пропускала так, словно была из бумаги. И я мучилась из-за этого шума, лежала без сна, прислушиваясь к беседам, но выйти к толпе орущих мужиков не могла, ибо «Цайя! Нет!» и строгий взгляд из-под кустистых бровей. Да и самой не сильно хотелось.
Да даже перекинуться парой слов с Айлой Гилерм мне не разрешал! Едва только слышал её голос во дворике, прибегал и пыхтя затаскивал меня в дом.
Айла — наша любопытная соседка. Я прозвала её тётка-разведка: она, казалось, жила под живой изгородью, отделявшей наш двор от её. Потому что стоило мне выйти из дома вылить воду или банально к будке, которая тут звалась туалетом, как соседка уже громко и радостно здоровалась, пытаясь проникнуть любопытным взглядом сквозь густую зелень изгороди.
А теперь? Теперь вдруг все предосторожности побоку, «бери и идём»? Тоже мне, кэш-энд-кэри.
Ну а с другой стороны…
Не век же мне сидеть в этом доме, верно? И если есть такая возможность присмотреться повнимательней к тому, что есть за этими стенами, то почему не воспользоваться случаем?
ebooksa