Тэлон

— Что, простите? — переспрашиваю я, с усилием улыбаясь. — Это какая-то дурацкая шутка, да? Вы же не серьезно?

Я перевожу взгляд с доктора Холлистер на Ким и обратно, пытаясь найти в их лицах ответ.

— Боюсь, что все всерьез, — тихо отвечает она. — Не передать, как мне жаль, что приходится говорить тебе об этом. Для нас такое решение было не меньшим шоком.

— Нет. Это, наверное, какая-то ошибка, — уверяю ее я, все еще дрожа. — Я люблю его. И он меня любит.

— Да, ты права. Он правда тебя любит, — кивает она, соглашаясь.

— Тогда какого черта тут происходит? — требую я ответа, невольно повышая голос.

— Я могу сказать тебе только то, что хотел передать Тэлон — а именно: он считает, для тебя так будет лучше. Он не уверен, что в состоянии остаться с тобой в браке сейчас, в той ситуации, в которой оказался. Он пытается справиться со своими внутренними проблемами, о которых, боюсь, никогда не говорил с тобой откровенно. Мне кажется, он находится в состоянии сильнейшей депрессии и должен бы непременно обсудить свои проблемы со специалистом, у которого в таких вопросах гораздо больше опыта, чем у меня. Это особенно важно, учитывая его физическое состояние, но Тэлон категорически отказался.

— Что? — Я с трудом набираю в легкие воздух и чувствую, как по лицу начинают течь слезы. — Что за черт!?

Ким пододвигается ближе и кладет руку мне на плечо, но истерики уже не избежать.

— Вы что-то перепутали. Мы же так счастливы. Не спорю, у нас были проблемы. Но мы оба старались их решить.

— Я знаю, как сильно вы оба хотели, чтобы все получилось, Азия. За такое короткое время вам выпало немало испытаний на прочность, и я очень гордилась тем, как вы их преодолевали.

— Где он? Приведите его сюда. Что-то, наверное, случилось. Это не может быть правдой. Это ошибка.

— Боюсь, он уже ушел. Позвонил водителю, попросил заехать, забрать его. Я просила его остаться, чтобы обсудить все вместе с тобой, попробовать разобраться, но он был непреклонен. Он уже принял окончательное решение.

Сердце у меня в груди колотится словно бешеное, а по мере того, как ее слова доходят до моего сознания, на теле от ужаса выступает испарина. Будто это не слова, а кирпичи валятся на мою голову и забивают в нее реальность происходящего.

Он ушел.

Он оставил меня здесь.

Я делаю глубокий вздох и сжимаю голову руками.

— Ничего не понимаю, — тихо говорю я. — Тэлон ни разу не заикался о том, что хочет развестись. Даже наоборот, если припомнить. Мы занимались любовью вчера вечером. Даже два раза. Я не понимаю.

— Азия, мне очень жаль. Понимаю, для тебя это все — настоящий шок. Не знаю, поверишь ли ты, но ему тоже это далось очень непросто. Поэтому наш с ним разговор занял целых два часа. Он чувствовал себя ужасно.

— Тогда какого черта он так поступил?