Тэлон

— Мог бы меня предупредить.

— Ты бы сразу отказался, а я думаю, она может тебе помочь. И, главное, без целой кучи сумасшедших лекарств. Мне кажется, от них тебе становится только хуже.

— Я сам уже ни в чем не уверен, — признаюсь я, убирая от лица упавшие на него волосы, и рассеянно пальцами тереблю кольца на цепочке у себя на шее. — Ладно, поживем — увидим. Я только за, если она сможет мне помочь.

— Да, ты прав, там будет видно. И если все же новое лечение поможет, нам обязательно нужно всерьез обсудить нашу группу и что именно мы хотим сделать.

* * *

В течение нескольких следующих дней я получаю по почте коробки со средствами, которые для меня заказала доктор Гилмор. Еще она подробно расписывает очень строгую диету и постепенно отменяет все рецептурные препараты, которые я принимал с начала болезни. Предполагается, что какие-то из этих средств на натуральной основе будут оказывать то же действие, то есть, например, бороться с головокружениями и тошнотой, но без неприятных побочных эффектов. Два раза в неделю она приезжает, чтобы провести сеанс акупунктуры, что, неожиданно для меня, оказалось довольно-таки расслабляющей процедурой. Еще она уговорила меня обратиться к гипнотерапевту. Должен признаться, позволить кому-то лезть в собственное подсознание и потенциально совершать с ним какие-то действия было самым трудным шагом, но она смогла меня убедить.

Первый месяц я чувствую себя отвратительно. Детоксикация от лекарств и привыкание к новой диете и лекарствам даются очень тяжело. Но приблизительно к началу шестой недели лечения я просыпаюсь и чувствую себя снова почти нормально. В голове непривычно светло и спокойно. Шум и давящее ощущение в ухе значительно уменьшились, как и вертиго и тошнота. Я начинаю потихоньку снова заниматься спортом и даже пробую писать музыку.

* * *

Спустя два месяца после начала нового лечения я чувствую себя почти здоровым. Плохие с точки зрения самочувствия дни все еще случаются, но даже они не идут ни в какое сравнение с тем адом, который я переживал раньше.

— Я чувствую себя зашибенски, — признаюсь я Лукасу. — Серьезно, дружище. Тумана в голове нет, симптомы проявляются намного реже и слабее, и убить уже никого не хочется.

— Здорово!

— Я хотел поблагодарить тебя, — продолжаю я, затягиваясь дымом от новой электронной сигареты с абсолютно натуральным наполнителем, потому что никак не могу избавиться от привычки совать что-то в рот. — Если бы ты не нашел врача, я бы до сих пор мучился.

— Должен признаться кое в чем, Тэл, — отвечает Лукас, немного поколебавшись. — Это не я. Азия нашла ее, предварительно встретилась с ней, обсудила все детали твоей болезни, передала результаты всех твоих анализов и исследований. Она позвонила мне, рассказала про всю эту историю, и я согласился устроить встречу с врачом. Но все остальное сделала она.

От неожиданности я сажусь на диван. Вот так сюрприз.

— Азия все это придумала?

— Именно. Она не хотела, чтобы ты знал, но мне кажется, вреда от этого не будет. Она все еще переживает за тебя.

В груди опять начинает знакомо ныть сердце, но я стараюсь игнорировать это чувство.

— Что ж, очень мило с ее стороны, — вздыхаю я. — Расскажи, что лечение сработало, возможно, ей будет приятно узнать.

— Да, точно! Или еще, может быть, ты наконец вытащишь голову из задницы и расскажешь ей сам.

— Не думаю, что я к этому готов. И вряд ли она захочет со мной разговаривать. — Я перевожу тему разговора подальше от Азии. — Зато, думаю, я готов уйти из «Э&Э». Если ты по-прежнему хочешь попробовать работать вместе.

— Еще бы! Жду не дождусь! Приезжай завтра, я свободен после двенадцати. Посидим, обсудим детали.

Я уже давно не чувствовал такого воодушевления, но уверен, что все получится. Похоже, пришло, наконец, время, когда мне нужно двигаться в новом направлении, воплощать в реальность свои собственные мечты, а не те, которые мои родные выбрали за меня. Когда мы разговаривали с Ашером в последний раз, он уже понимал, что мое время в группе подошло к концу. И хотя сейчас я чувствую себя намного лучше, боюсь, справиться с сумасшедшим шумом на концертах и безумным графиком переездов во время турне, с жизнью в автобусе и самолетах, мне уже не под силу. Вся эта суета теперь не для меня.