— А ты с характером, значит, — окинув меня пристальным взглядом, произнёс капитан. Он будто обращался не ко мне, а думал вслух, так что я не сочла нужным отвечать. — Но где же этот характер был раньше?
Я пожала плечами с видимым равнодушием, хотя внутренне содрогнулась. Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу! Надо срочно узнать, какой была настоящая Эстер и что случилось между ней и капитаном. Иначе я себя выдам.
Паруса корабля медленно таяли в далёком тумане, дымка рассеивалась, и скоро сквозь неё уже стала видна мелкая рябь морских волн. С каждой минутой воздух теплел. Уходить в каюту почему-то не хотелось, так что я нашла на палубе укромный уголок, в котором не буду никому мешать, и забилась в него. Смотрела, как моряки проверяют узлы и паруса, как Стэфан раздаёт им указания. Ветер трепал полы моей туники, бросал волосы на лицо, качка постепенно усиливалась, но не настолько, чтобы меня беспокоить. Наконец, за туманом показалось солнце, его лучи ласкали кожу и отражались на гребешках мелких волн. В такой момент ужасно хотелось оказаться в одиночестве или хотя бы в тишине, но матросы то и дело перекрикивались, шутили, ругались, топали — корабль гудел, как улей рассерженных пчёл, и не затихал ни на миг. Может, ночью будет спокойнее?
Глава 7
Только сейчас, глядя на рыболюдов, щурясь от блеска их чешуйчатой кожи, я поняла, что мне не скрыться отсюда. Не сбежать, не побыть в одиночестве, по крайней мере до тех пор, пока я не найду возможность сойти на землю — там они меня не достанут. Впрочем, высаживаться на какой-нибудь необитаемый остров смысла нет — они просто дождутся того дня, когда им можно будет сойти на берег, и заберут меня. Поэтому если и бежать, то непременно на континент. И подальше, в его глубь, на несколько дней или недель пути, — так, чтобы никогда и близко не подходить к морю.
Мысли текли вяло, и вскоре я провалилась в тяжёлый сон. Сквозь него иногда всплывало беспокойное сознание, и в такие моменты я пыталась вспомнить что-нибудь о прошлом Эстер, но ясной картинки так и не получила. Перед глазами метались тени и размытые образы: тот самый офицер, с которым она провела ночь, белокурые локоны, женский смех, потом — морская пучина, мерзкая вода в лёгких. И нестерпимая боль, то ли физическая, то ли душевная, терзала и рвала грудь. Она — как открытая рана, в которую ветер наносил песок и сор, саднила и чесалась, и хотелось вырвать сердце или зачерпнуть уже, наконец, носом воды, только бы загасить нестерпимый пожар.
Я очнулась, ощутив прикосновение к спине. Открыла глаза, когда Стэфан уже поднял меня на руки и спустился в трюм.
Голова нещадно гудела, тело, затекшее в неудобной позе, ныло, по ногам бежали мерзкие мурашки, как будто я отсидела их, а теперь пыталась ходить.
— В следующий раз постарайтесь найти более подходящее место для сна, — проворчал Стефан, укладывая меня на кровать в моей каюте.
— Простите, — пробормотала я и почувствовала жуткую сухость во рту. — Видимо, я ещё не совсем оправилась, и эта встреча с капитаном другого корабля немного… выбила меня из колеи.
Стэфан уже собирался уйти, повернулся, и его взгляд упал на клетку с крысюком, который сопел, свернувшись в аккуратный клубок. Капитан поморщился, наклонился, рассматривая странного грызуна, но так ничего и не сказал. Он уже потянулся к двери, но я не собиралась и дальше оставаться в неведении.
— Что это был за человек? Как вы познакомились? Расскажите, прошу вас! — голос вдруг обрёл неожиданную силу, и я озвучила просьбу громче, чем намеревалась.
Стэфан обернулся, внимательно посмотрел на меня, блеклые глаза под приподнятыми бровями сверкнули слабым удивлением.
— Если вам угодно выслушать, — Стэфан опустился на край моей кровати, а я села, обхватив руками колени. — В некотором роде мы с ним были коллегами. Видишь ли, почти двести лет назад три корабля подошли к берегам Южной Америки. Нам было приказано подчинить или прогнать местных, новые земли должны были стать колониями Голландии.
Услышав знакомые названия, я замерла. Даже страхи отступили перед жгучим любопытством: ужасно хотелось узнать, насколько похоже развивались истории этого мира и моего, родного.
Заметив мой интерес, Стэфан улыбнулся, но как-то печально.
— Но местные боги решили защищать свой народ. Нам удалось одолеть одного из колдунов — майя звали его Хуракан. Тогда две древние богини — теперь я знаю, что их звали Икешь и Иш-таб — объединились, чтобы наложить на нас проклятье. Они зачаровали нас, и теперь мы трое — Я, Фредерик Мариет, которого ты видела сегодня, и Карел Беккер — наш товарищ, который сейчас по ту сторону континента — должны вечно странствовать по морям, собирать души тех, кто погиб в море, и лишь раз в семь лет могут сходить на землю для того, чтобы опустить эти души во врата Шибальбы — подземный мир, где боги до сих пор живут и питаются своими жертвами.
Я слушала, затаив дыхание. Грызун проснулся и, почуяв моё присутствие, завозился в клетке.
Я шикнула на него, и он отвернулся, демонстративно взмахнув блестящим хвостом.
Стэфан задумался о чём-то и замолчал. Может, вспоминал те времена, когда ещё был человеком. А у меня в голове назрел вроде бы не слишком значительный, но не дающий покоя вопрос, который я всё же решилась задать.
ebooksa