Фрэдерик улыбнулся и поднял на меня глаза. Потом взял меня за руку и наклонился почти к самому лицу. Я замерла от удивления и странного волнения, от ощущения знакомого бережного касания по коже разбежались стада мурашек. Капитан совершенно не выглядел пьяным на этот раз — острый взгляд выдавал полностью ясное сознание.
— Я сказал, — прошептал он, и его губы едва-едва не касались моих, — что…
Следующие его слова заглушил истошный женский визг откуда-то снаружи. Я вздрогнула, мы оба вскочили и, не сговариваясь, ринулись на палубу.
Оказавшись снаружи, я влипла в облако холодного тумана, который странно мерцал и, кажется, звенел. А может, мерзкая трель стояла в ушах из-за крика, который спустя несколько секунд повторился.
Я зажала уши — от невыносимого визга, казалось, лопнут барабанные перепонки, он терзал слух бесконечно-долго, но всё же прекратился.
Я осмотрелась в поисках источника жуткой трели, но едва ли что-то могла разглядеть.
— Оставайся здесь, — бросил мне Фрэдерик, проходя мимо. В руке он сжимал странную сеть с крупными делениями.
Я послушно замерла, прижавшись к двери в попытках отдалиться от мерзкой дымки, но она всё сильнее окутывала меня.
— Во имя Иш Таб, прекрати это, — потребовал Фрэдерик, и от льда в его голосе по коже пробежали мурашки.
Обычно он казался таким весёлым и спокойным, и я даже представить не могла, что он может разговаривать так.
— Верни, — прошипело нечто над моей головой.
Я заозиралась, но всё ещё не видела того, кто говорит.
— На тебе метка самоубийцы! Ты добровольно рассталась с жизнью, посвятила себя Иш Таб, — капитан не кричал, но его слова далеко разносились над морем. — Сдавайся, и тогда я отведу тебя к мировому древу. На его ветвях ты обретёшь покой.
Я судорожно пыталась понять смысл происходящего, но они ускользал от меня. Однако туман начал понемногу рассеиваться, и почти в самом центре корабля, возле мачты, постепенно проступал расплывчатый образ — женская фигура в летящем над палубой платье.
Заметив мой взгляд, тень протянула ко мне руки и оскалилась, пустые глаза сверлили меня, и в них чудилось что-то до боли знакомое.
— Верни! — взвизгнула она, протягивая ко мне болезненно-тонкую, бледную руку. И в этот момент я наконец поняла, где уже видела это лицо: на портрете в доме ведьмы.
— Эстер, — почти прошептала я, но призрак услышал.
Фигура рванулась ко мне, но прежде, чем успела приблизиться, Фрэдерик ловко накинул на неё сеть. Дух забился, завопил снова, вокруг меня сгустился туман, а на шее будто сжались тиски. Я почувствовала, как немеет тело, как дышать становится всё труднее, и захрипела. Руки сами потянулись к горлу, но я усилием воли заставила себя не царапать шею. Эстер все кричала, протягивая ко мне руки сквозь звенья сетки, грудь уже горела огнём, сознание мутнело и всё расплывалось перед глазами, но я заметила, как Фрэдерик рассекает свою ладонь кинжалом, услышала слова странного заклинания, не то молитвы — не то прошения, вопль призрака стал еще громче, или может, это усилился звон в ушах, а потом сознание накрыла спасительная темнота.
Но не забвение.
Я не видела и не слышала, что происходит вокруг, но отчётливо ощущала всё тело. Руки, ноги, жабры — будь они неладны — потоки странной энергии, которую я не чувствовала прежде, пронизывали плоть, наполняя её жизнью.
ebooksa