— Этот на тебе, — негромко сообщил парень, указывая на стонущее тело. — Проверить машины и подготовить их к старту. Срок — сутки.
Дед Тарас понимающе кивнул.
— Убедись, что этому… человеку, — последнее слово было произнесено Буровиным с большим сомнением. — Не придет в голову нарушить приказ главы рода и позвонить Афанасию Петровичу… или еще кому-нибудь.
Еще один кивок подтвердил, что защитник все понял.
— А, лучше, знаешь что… Запри-ка ты его под домашний арест до нашего выезда.
Однако тут старик лишь головой покачал.
— Никак нельзя, — уверенно заявил он. — Завтра с утра просители пойдут, могут слухи пойти нехорошие… А репутация — она девка такая. Сами знаете!
Владимир задумался. Но лишь на миг.
— Делай как знаешь, — решил он. — Мероприятия на тебе. Никакой возможности связаться с остальным родом у него быть не должно. Это приказ. Мы с вами так же переходим на нелегальное положение. Так что твоих бойцов это тоже касается.
Тарас Васильевич примелькавшимся уже движением огладил бороду, да и заявил:
— Понял, сделаем.
Молодой человек только кивнул и прошел в дом. Хозяин, заявив свои права, вновь «залег в берлогу» где-то в глубине души парня. Начался легкий откат. Накатила слабость. А потому парень не услышал, как старый защитник прошептал со смешком:
— Ох, Володька!
Вечер они встретили на одной из квартир, принадлежащих роду.
Места всем в тесной двушке не хватило, но с учетом двух парных постов — вроде как разместились. Олег даже организовал питание из ближайшего ресторана. А с чаем они разобрались и сами. Так что все были сыты и довольны.
Кроме Анечки.
Не понравилось, видите ли, прекраснодушной девочке обращение с Гудковым. Про то, что она и сама рукоприкладством не брезговала для вразумлении «еще того» Буровина, она в этот миг позабыла.
Владимир, кстати, очень надеялся, что защитнице ума промолчать хватит.
Не сложилось.
— Зачем⁈ — резко выдохнула она в какой-то момент. — Так нельзя!