Девушка не ответила. Владимир вообще не был уверен, что она все еще воспринимает действительность.
Рыжебородый ублюдок сделал жест рукой. Кроль с «цыганом» тут же вздернули Аню вверх все так же вместе со стулом.
— Эй, Бар, — донесся из кухни радостный вопль в обрамлении радостных возгласов. — Мы тут рыжья нашли!
— Схороните!
— Ах ж ты, мурло! — донесся грубый голос справа.
Удар, еще удар.
Кто-то застонал негромко.
— Эх ж ты, ***нь, — выматерился все тот же налетчик. — Оп-па!
К одной из полок подошел мужик лет пятидесяти, на чьем лице оставили отметины, казалось, все известные пороки и болячки. В том числе и сифилис. Он взял с гладильной доски тяжелый утюг и картинно продемонстрировал его Буровину. Тот с трудом сфокусировал взгляд. Ублюдок вновь пропал из его поля зрения.
— Хэээ, — выдох стал предвестником глухого тяжелого удара.
А в следующее мгновение с громким стуком испачканный чем-то темным утюг упал на пол прямо посередине комнаты.
По счастью, Аня к этому моменту выпала из реальности. В отличие от Владимира, она вполне могла разглядеть во что превратилась голова одного из ее коллег — совсем еще молодого парнишки, которого все звали просто Лешик. Он был старше нового главы рода всего на пару дней.
Однако девочка с трудом осознавала где она находится — адская боль стала ее вселенной. А мозг посмешил отключиться от страшной действительности.
— И че теперь! — неуверенно оглянулся «цыган».
— Воду тащи, — досадливо сплюнул Бар. — Грек, мля, ты **ли творишь⁈
— А че⁈ — тут же вполне борзо выдал убийцы.
— Да ниче! — передразнил его «цыган», поставивший в ванной таз и включивший воду.
Буровина окатили первым.
Помогло замечательно. Парень встрепенулся и даже вроде как очнулся.
В нос ему тут же уперлось дуло одноствольного обреза.