Тэсса на краю земли

Тэсса остановилась рядом, глядя вовсе не на рисунок, а на сосредоточенное, отрешенное лицо.

Выразительный нос с небольшой горбинкой, изящные капризные губы, точеные скулы.

— Как долго, — спросила Тэсса, — ты сможешь прожить на одном месте?

— Месяц? — предположил Холли. — Ну, может, два. Не знаю. Я не люблю однообразия.

Он отложил карандаш и с наслаждением потянулся.

— Я назначила тебе арест на три месяца, — напомнила Тэсса.

Холли повернул к ней безмятежное лицо с лукавой улыбкой:

— Значит, тебе придется позаботиться о том, чтобы я не заскучал.

— Этим утром тебе определенно было не скучно.

— Определенно.

И Тэсса поняла, что улыбается тоже.

Это был удивительно интимный момент, куда интимнее возни с Фрэнком на пляже, потому что сейчас речь шла о более тонких материях. Фантазиях, может быть, желаниях, которым не суждено сбыться, а только такие и имеют значение.

Тэсса потянулась и положила ладонь на залитую солнцем щеку Холли, вглядываясь в обращенные к ней глаза, в золотистые переливы на ресницах.

— Тебе нравится проживать чужие жизни, оставляя свою только на творчество, да? — прошептала Тэсса, склоняясь еще ниже. — Смотреть, но не делать. Живопись — вот что важно, правда? Но нельзя быть хорошим художником, не познав весь спектр человеческих эмоций — от ненависти до любви. И ты берешь взаймы, не расплескивая себя понапрасну. Хитрая тактика.

— Считаешь меня шарлатаном? — спросил Холли.

— Ты сказал, а не я, — Тэсса вздохнула, отстраняясь, — не мне размахивать ярлыками.

Холли качнулся вперед, будто следуя за ее ладонью, а потом моргнул и посмотрел на небо.

— Уже вечер, — удивился он.

Холли объявил, что приготовит невиданный ужин, пусть Тэсса зовет соседей, он поразит их своей изысканной кулинарией.

— Спятил? — спросила она с опаской, поскольку до этого вечера никто в Нью-Ньюлине не устраивал званых ужинов на пустом месте. Иногда они чинно собирались в «Кудрявой овечке», чтобы разрезать торт и задуть свечи, но не более того.