Идеальная Эльза

Эльза, уже избавившиcь от жакета, сидела на кровати в его спальне и развязывала шнурки своих ботинок. Кристиан не видел ее лица, только идеальный узел волос на затылке, прямую спину, линию плеч. Это зрелище парализовало его – он так и стоял столбом посреди комнаты, даже забывая дышать.

Наконец она выпрямилась, встала , аккуратно поставила ботинки у кресла и плотно задернула тяжелые портьеры, лишив спальню дневного света. В наступивших сумерках Кристиан завороженно наблюдал за ее юркими пальцами, постепенно – от пуговицы к пуговице – спускающимися вниз по блузке.

Когда она стянула с плеч белую ткань и осторожно пoвесила на спинку кресла, оставшись в сорочке, Кристиан совершенно неожиданно для себя вoскликнул:

– Могу поклясться, что перед Фейсаром вы не стали бы столь нахально раздеваться! Вы даже взглянуть в его сторону не можете, чтобы не покраснеть. Меня же вы совершенно не стыдитесь – я настолько безразличен вам?

Этот упрек был так неумеcтен в это мгновение, что Кристиану тут же стало мучительно стыдно самого себя.

Эльза на секунду замерла, а потом принялась расстегивать юбку.

– И правда, - произнесла она, – отчего я совершенно вас не стыжусь?

И столько искреннего удивления было в ее голосе, что Кристиан подошел ближе и мягко поцеловал тонкое запястье.

– Мне нравится, когда вы раздеваетесь передо мной, – проговорил он тихо и слегка виновато.

Эльза едва улыбнулась ему.

– Знаете, – сказала она, переступая через юбку, – на этой неделе я ходила в театр.

– Вот как, – Кристиан за руку подвел Эльзу к кровати и посадил на нее, опустился на колени, чтобы стянуть чулки. – И вам понравилось представление?

– Я не поняла ни слова, - вот теперь она выглядела застенчиво и вовcе не от того, что Кристиан гладил ее колени, - они пели на иностранном языке. Я придумывала свои собственные смыслы – героиня страдает и держится за сердце от того, что сгорели ее инвестиции.

Кристиан рассмеялся и пощекотал губами нежную кожу с внутренней стороны бедер.

Эльза прерывисто выдохнула и запустила пальцы в волосы Кристиана.

– А герой размахивает кинжалом, потому что она украла его акции, - добавила она и, наклонившись вперед, поцеловала Кристиана в губы. Он подхватил этот поцелуй на лету, чуть подрагивая от нетерпения.

– Пожилой джентльмен, - едва отстранившись и все еще касаясь губ Кристиана своими губами, обжигая дыханием, продолжала Эльза, – разъяснил мне, что герои оперы умирают от любви , а не из-за денег. Что вам так нравится в театре, Кристиан? Это же все вранье.

– Ничего, - ответил он и снова поцеловал ее. – Мне нравитесь вы.

Она тихонько засмеялась, оплетая его руками, перетекая вниз, к нему на пол, раздвигая в стороны пoлы сюртука и осторожно целуя в шею. Кристиан зажмурился от по-детски острого ощущения счастья и обнял ее так сильно, что они оба чуть не задохнулись.

Путаясь в рукавах, со смехом вперемешку с поцелуями они в четыре руки избавили Кристиана от одежды. Он увидел, как дрогнули ресницы Эльзы, когда он подцепил пальцем бретельку ее сорочки, и эта едва уловимая робость вызвала трепет в его животе. С неизвестно откуда взявшейся чуткостью он улавливал едва заметные перемены в выражении ее лица, ритм дыхания, взволнованные переливы в глазах. Все казалось внове, как будто не было их первой ночи на фабрике. Здесь, в кровати, на которой Кристиан спал ночь за ночью, посреди белого дня, каждое прикосновение ощущалось ярче, интимнее, откровеннее.