Идеальная Эльза

– Пока не знаю. Первый порыв – это предупредить господина Ли, но тогда дни Маттиаса Вайса и Бруно будут сочтены. Любое действие принесет чью-то смерть, и мне не нравится такой расклад.

– Он убьет собственного сына?

– Но ведь сын готов убить отца.

Кристиан ничего не успел ответить – их экипаж остановился. Эльза вдруг тронула его за руку:

– Вы не возражаете, если я вернусь в контору? Мне нужно подумать.

Кристиан легко поцеловал ее запястье, крохотную полоску обнаженной кожи между тонкой перчаткой и рукавом, кивнул и открыл дверь.

Возле мраморных, начищенных до блеска ступеней «Грандиса» к Кристиану подошла немолодая женщина в строгой одежде. Она буквально благоухала пряностями – и это не вызывало сомнений в том, что дни ее проходили в нарядной лавке, примостившейся под боком торгового центра.

– Господин Ли приглашает вас на чашку чая, – прошелеcтела посланница.

Кристиан едва удержался от раздраҗенной гримасы. Это было крайне обременительно в текущих обстоятельствах, но отказывать человеку, который ссудил тебе огромную сумму денег, не представлялось возможным.

– Ну разумеется, – ответил он безо всякого выражения и направился следом.

Старик Ли ждал его все в той же комнатке и в той же позе, будто вообще не пошевелился с их прошлой встречи.

От фарфорового чайника исходил непереносимо удушливый запах.

– Кристиан, мой мальчик, – узкие глазки крохотного хозяина чайной лавки и вовсе превратились в щелочки, так широко он улыбался.

– Добрый день, – Кристиан осторожно опустился на миниатюрный диванчик напротив него. Его колени вздернулись вверх.

– Вы меня очень огорчили, – старик явно не любил ходит вокруг да около. – Разве мы не родственники? Для чего нам посредники?

Стало быть, Грета Саттон донесла просьбу Эльзы о защите куда следовало.

Ожидаемо, старика Ли не обрадовало такое давление.

Οбдумывая свой ответ, Кристиан наклонился вперед и осторожно разлил чай по широким чашкам.

– Вероятно, - произнес он неспешно, - мною двигала страсть. Οна многих толкает на опрометчивые поступки.

Старик дробно рассмеялся – будто стеклянные бусины по полу посыпались.