Чокнутая будущая

22
18
20
22
24
26
28
30

Ей придется выбирать: принять Антона в компании со мной или отказаться от его денег. Ах, вечная дилемма между золотом и душой. Когда мне еще выпадет полюбоваться на такое?

– Смотри не пожалей, – пригрозила я Антону. – Ты знаешь, когда мне не по себе, я становлюсь странной.

– Пфф.

Хотела ли я предстать перед демонической Риммой в виде несчастной запуганной Мирославы? Ха! Вы что, так плохо меня знаете?

Переворошив все шкафы и устроив дикий беспорядок, я выбрала старенькое, но очень милое белое платье, расшитое голубыми васильками. Две косы. Блестки на губы и веки.

Сама невинность, глазками хлоп-хлоп.

– На детский утренник собралась? – спросил Антон, придерживая для меня дверцу машины.

– А что? Если ко мне прилепился ярлык коварной соблазнительницы, то пристало носить только красное и черное?

– И чулки в сеточку, – поддакнул Антон с энтузиазмом.

– Милый мой, у тебя и так мозоль на члене. Чулок в сеточку ты можешь и вовсе не пережить.

Он покачал головой и аккуратно закрыл дверцу.

– Просто мне вдруг показалось, что я сплю со школьницей, – признался он, опускаясь на водительское сиденье.

– Ой, спасибо-спасибо. – Я польщенно вспыхнула.

Не сказать, что Римма мне обрадовалась. Не буду врать: чего не было – того не было.

Но и в глотку не вцепилась. Лишь молча посторонилась, пропуская нас в свою квартиру без стен. Я вспомнила, как мы когда-то пили здесь шампанское и Римма мне доказывала, что Алеша – не тот человек, который способен восхищаться кем-то, кроме себя.

Что ж, теперь рядом со мной человек, который вообще не способен восхищаться собой. Что это, как не закон кармического маятника?

Если это был ужин, то весьма странный. Из еды на столе присутствовала только сырая курица в миске. Зато – полно бумаг.

– Ой, – Римма с недоумением уставилась на курицу, – совсем про нее забыла.

– Закажу чего-нибудь, – решил Антон.

– Да ну вас! – Я решительно повязала фартук. – Что может быть проще, чем запихать в духовку одну дохлую птицу?