– Ты просил не гадать на тебя, и я уважала твое желание, – карты летели из моих рук рубашкой вверх, картинками вниз, – но ты обвинил меня в мошенничестве. В том, что я обманываю своих клиентов. Стоит ли мне это терпеть или перевернуть расклад?
– И что ты надеешься там увидеть? – криво усмехнулся он.
– Твою личную жизнь, разумеется. Что еще мне смотреть?
– Вперед, если тебе так хочется что-то мне доказать.
– Не хочется. Но ты вывел меня из…
Я начала переворачивать карты и замолчала.
Пятерка Мечей – подлость, ссоры, предательства.
Перевернутая Королева Пентаклей – жадная и алчная особа с пунктиком на контроле. Сюда же пятерка Пентаклей – общая беда, одиночество вдвоем, любовь для бедных.
Башня – крах. Десятка Мечей – крах и страдания. Драма. Драма. Драма.
Ох ты ж милый мой, что за несчастливую и злосчастную любовь ты для себя выбрал?
Десятка Жезлов – ноша, которую невозможно тяжело нести, но и не бросить никак.
И ни одной масти Кубков, отвечающей за чувства. Сплошь обязательства и упреки.
– Прости, – пролепетала я, судорожно собирая карты, – ты прав. Твоя личная жизнь – совершенно не мое дело. Почему наши встречи всегда заканчиваются тем, что я извиняюсь?
Его взгляд был тяжелым, таким тяжелым, что мне снова захотелось в подвал.
Потом Антон резко отвернулся.
Я собрала колоду и засунула ее в карман старенького сарафана.
– Ешь, – попросила жалобно, – окрошка согреется и станет невкусной.
Пахло самогоном. Капало им же.
У Антона на щеке было три крохотных родинки.
У Алеши – точеные черты лица, он напоминал то стареющего Алена Делона, то какого-то еще француза, изысканного.