По крайней мере, она не закрывала их на засовы.
Гематома с разбега бросилась на кровать и уткнулась лицом в подушку:
— О-о-о-о, как я тебя ненавижу!
— Бывает, — согласился Трапп.
Он тоже её нередко ненавидел, как будто это хоть что-то меняло!
Осторожно растянулся рядом.
— Ну что случилось? Почему ты так расстроена?
— Старик Мо умер, — ответила она глухо. — Я только что получила сообщение от Блубери.
— Кто такая эта Блубери?
— Сестра.
Видимо, еще один ребенок, нашедший приют в труппе бродячих артистов, которую собрал старик Мо. Гиацинта купила ему дом на юге и регулярно отправляла денег, но Трапп и не догадывался, что она так привязана к этому человеку.
Впрочем, учитывая её отношение к Антуану и Джереми, мог бы и сообразить, поскольку другой семьи у неё никогда и не было.
Трапп молча сграбастал её в свои объятия, и Гиацинта в этот раз не стала брыкаться. Завернулась в его руки, как в одеяло, прижалась спиной к его груди, притихла.
— Ты ведь тоже умрешь раньше меня, — вдруг сказала она.
От неожиданности Трапп вздрогнул.
— Что?
— Ты на двадцать лет старше! Ты умрешь раньше!
— Ну, знаешь, с твоими упорными попытками самоубиться, это еще далеко не факт.
Кажется, это её немного утешило. Она вздохнула и легко поцеловала его запястья.
От неё пахло лошадьми, дорогой, чем-то цветочным и дымом костра. Трапп зажмурился, втягивая в себя этот запах, заполняющий пустоту в груди.