Не думая больше ни о чем и дрожа от лютого холода, Гранин скинул тулуп, натянул брошенные колдуном телогрейку и шапку, стремительно коченея. А потом помчался по пригорку вверх, мечтая скорее добраться до спасительного тепла.
Деревня была — рукой подать, и он заколотился в первый же дом.
— Ох ты ж барин, — крестьянин, открывший ему, расхохотался, — сколько же грехов ты накопил, что прям ночью побежал в прорубь-то!
Крещение, осенило Гранина.
Водосвятные молебны уже прочитаны, и благодать снизошла на все воды земные.
Черный колдун Драго Ружа выбрал единственную ночь в году, когда чудеса возможны, и макнул Гранина в эти чудеса с головою.
И выкупавшись в святой воде, перебродившей кровью бесов и колдуна, он выполз на сушу — искупленным.
Глава 29
Утро началось с необыкновенного происшествия: двое крестьян привезли на салазках беспробудно дрыхнущего Михаила Алексеевича.
Усадьба уже пробудилась, от Холодовых доставили целый бочонок освященной воды, и Саша бегала по дому, разбрызгивая ее по всем углам.
Медленную и довольно торжественную процессию на аллее она увидела из окошка, ойкнула удивленно и выскочила на крыльцо, натянув на себя что первое под руку подвернулось.
— Принимай, барышня, — с достоинством произнес один из крестьян, поклонился и махнул на салазки, — считай, как новенький.
— Что с ним? — испугалась Саша, склонилась ниже и отпрянула, ощутив запах свежайшего и ядренейшего перегара — чисто папенька после попойки в казарме. — Батюшки, да он же в дрова!
— А то как же, — обстоятельно объяснил рыжеватый детина, пряча в густой бороде ухмылку, — сначала принимали для сугреву, чтоб, значится не околеть после проруби-то! Потом — за Крещение, ить святое. Потом оттого, что душа просила… А потом сомлел, голубчик, ну чисто младенчик.
Саша оторопело помотала головой, не в состоянии вообразить себе пьяного младенчика.
От дома послышался хруст снега под тяжелой поступью — зоркая Марфа Марьяновна уже торопилась выяснить, что такое тут происходит.
— В какой еще проруби? — спросила Саша. — Когда?
— Дык ночью и прибежал, — охотно ответил другой мужик, — мокрый что сосулька! Отогревали, барышня, уж мы изо всех сил… Со всем старанием, — и он неожиданно громко икнул.
А ведь они тоже лыка не вяжут, запоздало поняла Саша, обернулась к Марфе Марьяновне и развела руками:
— Купался, говорят, а потом грелся…