— Привезем, барин, — охотно откликнулся Шишкин, и Гранин наконец поймал его открытый, хитрый и ясный взгляд. Не было там ни ужаса, ни неприязни, ни жалости. — А ты ступай-ка на кухню, вон замерз как, чисто сосулька! Пусть тебя бабы горячим сбитнем напоят.
— Послушай, — мучительно начал Гранин, — то, что было утром…
— Тю, — перебил его Шишкин, — думаешь, я первый раз вижу человека, от которого лошади бесятся? Эка невидаль! Да у нас на заставах был солдат, который весь шерстью покрылся и жрал только сырое мясо. Зубы были — во! В полнолуние выл, как шакал…
— И что с ним случилось после?
— Знамо что, помер, сердешный!
Лицо Гранина разочарованно вытянулось, и Шишкин засмеялся, похлопав его по плечу:
— Снарядом голову оторвет — кто угодно помрет!
На кухне Анна, новая повариха, так стремительно кромсала лук, что у Гранина даже слезы выступили. Марфа Марьяновна бросила натирать вилки и захлопотала: налила из чугунка в печи тарелку густых горячих щей, подала краюху хлеба, придвинула большую кружку сбитня и села напротив, подперев руку щекой.
— Ловко ты со святой водой, — пробормотал Гранин, не решаясь взяться за ложку. От голода сводило желудок, но позор его был так велик, что беззаботно уплетать щи казалось немыслимым.
— Ты ешь, ешь, — строго сказала кормилица, — с пустого брюха мало толку.
В кухню влетела Груня, красная и взволнованная.
— Марфушка Марьяновна, спасайте! — воскликнула она. — Опять наша Саша с Беллой этой схлестнулись. Барышня велит готовить комнату для какой-то портнихи, а эта селедка так уперлась, что ух! Без разрешения Александра Васильевича, говорит, нельзя тащить в дом кого попало.
— Готовь комнату, Груня, — вмешался Гранин, — Сашу Александровну здесь нипочем не перешибить.
— А с Беллой как совладать? — растерялась горничная. — Она злопамятная, что старый баран!
Со вздохом Марфа Марьяновна поднялась, колыхнулась необъятная грудь, пахнуло парным молоком, и вскоре на кухне остались только Гранин да повариха.
Со стороны передних покоев доносились громкие женские голоса.
Анна вдруг бросила тесак, оставила лук и села на место кормилицы.
— Вот что, барин, — проговорила она быстро, — лучшее место, чтобы встретиться со своим проклятием лицом к лицу, — это баня. Там нечистая сила чувствует себя вольготно, а ты сними с себя все образа, иди без креста.
— Что? — растерялся Гранин, пораженный ее уверенностью, — откуда ты?..
— Я прокляла свое дитя, — резко ответила Анна, — в родах. Нет ничего страшнее материнского проклятия, так что молчи и слушай. Святой воды тоже с собой не бери, не зли чертей. Ступай в исподнем, беззащитным, только так на твой зов откликнутся. Черти — создания любопытные и проказливые, они всегда ищут забавы.