- Господин Айлер, - обратился ко мне эо Лебберт, - сегодня мы хотели бы обсудить дальнейшие перспективы нашей работы. Признаюсь, каждый из нас ожидал, что Эвассон так же заинтересован в восстановлении добрососедских отношений, как и Тассет.
- Так и есть, - ответил я.
- Увы, вынужден не согласиться. За время вашего присутствия в Тассете мы нисколько не продвинулись по основным вопросам нашего обсуждения. Мелкие договоренности слишком незначительны, чтобы считать их успешными. Поэтому мы вынуждены просить вас покинуть Тассет немедленно, господин Айлер.
Что? Такого поворота я не ожидал. Раз нас не выслали сразу, несмотря на громкие заявления, к чему это делать теперь? Чем руководствовался Лебберт?
- Не понимаю причин вашего решения, - сказал я.
- Это коллегиальное решение, - вступил в нашу беседу еще один представитель президиума, ле Хойс. - Мы поняли, что наше общение бесперспективно. А раз так, нечего сотрясать воздух. Видимо, пропасть между Эвассоном и Тассетом слишком велика.
- Это ваше право, - ответил я. - Однако уехать в один день для меня и Максимилиана не представляется возможным. После смерти Эдиты у нас нет иль-тере, и до границы мы не доедем. Поэтому останемся в Тассете как частные лица, пока этот вопрос не будет решен.
Члены президиума нахмурились. Не ожидали? Решили, что мы просто согласимся уехать? Возможно, это даже было бы разумно с нашей стороны. И не стоит подводить под удар наших коллег. Речь уже не идет о посольстве или вмешательстве Эвассона. Боюсь, вмешиваться будет поздно. Только о том, что мы должны остаться и принять бой.
- Ваше право, - заскрежетал зубами эо Лебберт. - Но постарайтесь решить этот вопрос в кратчайшие сроки. Мы тоже сделаем все, чтобы найти для вас иль-тере на время поездки к границе.
- Благодарю. На этом распрощаемся.
Однако даже покинуть зал заседаний мы не успели. Что-то громыхнуло, и показалось, что задрожали стены, грозясь навеки скрыть нас под собой.
- Что происходит? - раздались разрозненные возгласы.
- Уходим, - шепнул я коллегам и первым двинулся к двери.
Наверное, нас и спасло то, что мы оказались ближе всех к выходу, когда в зал ворвались люди. Их лица были закрыты повязками.
- Кто вы такие? - спросил эо Лебберт, выпятив грудь колесом.
- Мы те, кто отныне правит Тассетом, - ответил один из мужчин. - А вы - горстка неудачников, которые не способны даже удержать власть.
И ударил магией. Эо Лебберт скрючился, хватая ртом воздух, а я понял: сейчас! Обернулся барсом и прыгнул на парня, стоявшего у двери, повалил его на пол и припечатал когтистой лапой. Мои соратники поняли правильно: побежали к двери. Кто-то выстрелил в Макса, но промазал, потому что тот обратился зайцем и выскочил вон. Я прикрывал двоих из нас, которые не были магами вовсе. Выпустил первую добычу и кинулся на того, кто теперь целился в Дена. Тот выронил пистолет, а я прыгнул в освободившийся дверной проход.
Снаружи царил хаос, раздавались крики. Видимо, здание полностью захвачено. Надо выбираться!
- За мной, - крикнул Макс, уже в человеческом облике, и снова обернулся. Да, зайцы умеют путать следы. Вот он и путал. Повел нас к лестнице, затем резко свернул, и мы очутились под лестницей, долго слушали, как по ней спускаются наши враги. Как только шаги стихли, мы снова запетляли по ратуше. Сворачивали в коридоры, возвращались обратно. Распахнутая дверь, ведущая во внутренний сад, оказалась перед нами так неожиданно, что я не поверил своим глазам. Однако в саду было пусто - у нападавших, кем бы они ни были, оказалось куда больше дел внутри здания, чем снаружи.
Только бы Макс не ошибся, и отсюда был выход! Он и был, однако решетка на нем оказалась заперта. Заяц пробрался, а мы нет.