Я не слышала о Стефане эо Тайрене около недели. Может, чуть больше. После нашего поцелуя и последовавшего за ним разговора это вызывало растерянность. И я больше думала о поцелуе, чем о словах, последовавших за ним. Так невыносимо сладко… До боли. До острого осколка в сердце. Стефан. Его имя стало моим наваждением. Рассудок сдался, уступив место сердцу, и я втайне все время ждала, что он придет, позвонит, как-то даст о себе знать. Но ничего не происходило. Мы замерли в мертвой точке, и казалось, что не выберемся из нее.
Лето наступило как-то ожидаемо – и одновременно неожиданно. Только что царило приятное тепло, и вот уже пришла жара. Я задыхалась, окна все время были открыты. Вот и в тот день я стояла у распахнутого окна, когда вдруг стало больно дышать. Будто чья-то рука сжала сердце в кулак, а потом резко отпустила. И я вроде бы дышала, но каждый вдох входил в сердце болью.
– Что-то случилось, – прошептала вслух.
– Лалли? – Дик, сидевший в кресле, обернулся. – Ты что-то сказала?
– У меня дурное предчувствие, – ответила я тихо, постепенно понимая: боль была не моя. Чужая, но та, что больнее собственной. – На Стефана напали.
– Откуда ты знаешь?
А я уже бежала к выходу. Дик бросился за ребятами, и пока я захватила тонкий кинжал – единственное средство обороны, которое взяла с собой, – все четверо уже стояли за моей спиной.
– Лалли, ты уверена, что стоит туда идти? – глухо спросил Эш.
– Стефану нужна помощь, – пробормотала я на бегу, распахнула дверь – и отшатнулась. Огромный белый лев зарычал, увидев нас, и прыгнул. Я едва успела увернуться, однако зверь не нападал, нет. Он на шатающихся лапах дошел до гостиной и упал. Только сейчас я заметила, что его белая шерсть местами покрыта черным налетом, будто от гари. О боги!
– Стефан? – Я осторожно подошла к зверю. Лев тяжело дышал. Его глаза были будто скрыты пленкой. – Стеф?
Лев тихо рыкнул. Похоже, сейчас сознание Стефана отсутствовало. Был только лев, и он почему-то пришел за помощью ко мне.
Дик тоже попытался сделать шаг за мной, но лев поднял голову и угрожающе зарычал.
– Не подходи! – Я взмахнула рукой, останавливая ай-тере. – Пусть никто не подходит. Не бойся, хороший. Это друзья, они не желают тебе зла.
Лев снова опустил голову. Что же произошло?
– Дик, за целителем, – прошептала я. – Звони в посольство. Только не пугай Ариэтт и Эжена. Скажи, что я просила посмотреть одного из ребят, хорошо?
В висках билась мысль, что нельзя доверять чужим целителям. А как лев отреагирует на появление Ари с Эженом, вообще неясно. Меня он не трогает, но мы каким-то образом ощущаем друг друга на уровне магии, а они ведь нет!
Я протянула ладонь и коснулась белоснежной гривы. Лев закрыл глаза, успокаиваясь. Шерсть под пальцами была мягкой. Она казалась нереальной. Понимание, что я сижу рядом с белым львом и глажу его, вызывало шок. Но я продолжала осторожно касаться его гривы, морды.
– Что же случилось, милый? – спросила льва и вдруг ощутила, как его магия тянется ко мне. Пришли образы – очень нечеткие, размытые. В них был огонь. Огонь обжигал, причинял боль. Я глухо вскрикнула.
– Лалли? – Ник и Эш тут же попытались ворваться в комнату. Лев подскочил на лапы и угрожающе оскалился.
– Вообще уйдите отсюда! – крикнула я. – Это меня он не тронет, а вас разорвет.