— О том, что нам не стоит больше общаться.
— Что?
Теперь уже Лиз таращилась на меня, будто я сказал величайшую глупость в мире.
— Почему, Фил? — В ее голосе читалась плохо скрываемая обида, и мне стало стыдно. Но я и так много дней думал, думал…
— Потому что я — Вейран.
Вот, самое страшное сказано.
— И что? — осторожно уточнила Лиз.
— Ты не понимаешь? — Мне казалось, что все ясно как белый день. — Мое полное имя — Филипп Вейран, и общение со мной опасно для тебя, и…
— Фил, подожди, — перебила меня Лиз. — По-твоему, мне это неизвестно?
Теперь уже я молча уставился на нее. Она знала? Знала — и все равно проводила со мной каждый вечер?
— И тебе все равно?
— Фил, ты странный сегодня, — рассмеялась Лиз. — Скажу профессору Синтеру, чтобы уменьшил тебе нагрузку, пока мозги не закипели. Не беспокойся, я знала с самого нашего знакомства. Сплетни распространяются быстро. И потом, до меня с тобой отказались работать в паре четверо третьекурсников, уж извини за подробности. Тебя побаиваются, знаешь ли.
Я невольно улыбнулся. Рядом с Лиз сложно было не улыбаться. Вот только заметил, что взгляд ее стал серьезным.
— Я надеюсь, это единственная причина? — спросила она. — Или, может, ты успел меня возненавидеть, или…
— Нет, что ты, — поспешил перебить ее. — Наоборот, я…
Лиз ждала, а я чуть не проговорился.
— Смешной ты, — сказала она. — А теперь объяснишь, как связан твой титул с нашим общением?
— Я видел сон.
— Сон?
Рассказывать было тяжело, и я начал издалека — с моих кошмаров, которые постепенно утягивали меня в неведомые дали. И с того сна, единственного за все время, которого я так боялся. Лиз слушала, не перебивая. Только смотрела внимательно и пристально, будто в душу.