Если бы я знал! Говорил мне отец, что надо хорошо учить историю. Я сел на каменистый пол и задумался. Разрушила половину мира? Даже не слышал о таком. Тем более из-за несчастной любви. Странно… У ног заклубился знакомый серый туман. И вдруг вспомнилась фигура рядом с Анри в моем видении. Женская фигура. Может ли быть…
— Пустота, — ответил я.
— Что? — переспросили три пасти сразу.
— Мой ответ — пустота. Так мы ее знаем, а ее истинное имя мне неизвестно.
Дракон хрипло рассмеялся и наклонился ближе.
— Неудивительно, — хмыкнул он. — Я вижу ее печать над твоим родом, Филипп Вейран. Будь осторожен, ступая на путь. Не уподобься ей, не стань пустыней.
И дракон исчез, а я так и остался сидеть, глядя на выход. Что он имел в виду? Неужели пустота — это не другой мир, а чья-то сила? Или тюрьма? Но время шло. И третья ступень была близко. Я пошел к выходу, распахнул дверь настежь — и свет ослепил глаза.
— Ты пришел первым, Филипп, — раздался довольный голос Синтера.
— Ура! — раздался счастливый возглас Лиз.
На меня налетели зрители: хлопали по плечу, что-то спрашивали, а я слышал их будто сквозь толщу воды и пытался ухватить что-то важное, ускользающее от меня. Вот только что?
ГЛАВА 26
Конечно, у Лерьеров тоже был родовой замок, но имение герцога поражало воображение. Нет, его отчий дом не был изысканным. Скорее от него исходила сила. Стены этого замка могли выдержать многодневную осаду, а сам он казался исполином. Мне понравилось здесь с первого взгляда, первого вздоха. Внезапно стало так спокойно! Может, у замка Дареаля есть собственная магия?
Слуги суетились вокруг нас с герцогом, но он даже не стал переодеваться с дороги.
— Где Вильям? — спросил у высокого сухопарого старика. Видимо, дворецкого.
— Месье Вильям в своей спальне, — ответил тот, и герцог поспешил к лестнице.
Я подумала минуту, будет ли уместным пойти за ним. Все-таки я светлая магичка, владела некоторыми навыками исцеления и могла быть полезна, поэтому решилась и пошла следом. Комнаты юного герцога располагались на третьем этаже. Здесь было так темно! Даже вдоль коридора окна скрывали тяжелые шторы, а Дареаль уже толкнул массивную дверь. Внутри и вовсе было смутно видно кровать. Лицо Вильяма выделялось белым пятном на подушке. Мальчик действительно выглядел плохо.
— Вил! — Этьен сел на край кровати.
— Папа? — прошептал тот недоверчиво, открывая глаза. — Папа! Ты все-таки приехал!
— Конечно. — Дареаль осторожно обнял сына. — Разве я мог не приехать? Что случилось?