Он наложил на чашу какое-то заклинание, а затем развернулся ко мне, взмахнул рукой — и в тело будто впились миллионы игл. Я закусил губу, запрещая себе кричать, и какое-то время мне это удавалось, пока иглы не начали проворачиваться, вонзаясь все глубже в тело — все одновременно.
— Назовите имена, магистр, — требовал Денни, — и я подарю вам легкую смерть.
Перед глазами плыло алое марево, сквозь которое время от времени проглядывало его лицо.
— Не дождешься, скотина. Издохну, но не скажу!
— Тогда, может, я догадаюсь сам? Думаю, не обошлось без двух магистров. Кстати, думаю, вам пришлись по нраву методы дознания магистрата. Я работал в тайной службе какое-то время, многое перенял. А вот чьи еще? Я чувствую странную магию.
Я молчал. Боль была нестерпимой, но она постепенно уходила на второй план, уносила за собой, будто на волнах.
— Не спать! — рявкнул Денни, и сознание прояснилось. — Так не пойдет, магистр. Мне вы нужны здесь и сейчас. Спросить более жестко?
Еще одно заклинание — и кости в левой руке словно кто-то раздробил сапогом. Теперь я кричал, уже не сдерживаясь, потому что сил терпеть не осталось.
— Хотите умереть мешком с костями — ваше право, — говорил Денни, прохаживаясь мимо. Я слышал его шаги: щелк-щелк. — Кстати, вы зря прогнали Надин, она стала бы хорошим дополнением к нашему разговору. Я жалею, что не пригласил ее. Думаю, вы стали бы сговорчивее. С другой стороны, мне было бы жаль потерять такую глупую, беззаветно влюбленную в меня девчонку. Любовь лишает рассудка, знаете ли. Но в последнее время она начала слишком много спрашивать. От нее я тоже избавлюсь. Потом, когда наиграюсь. Жаль, вы этого уже не увидите, магистр.
Еще одно заклинание — и я перестал чувствовать ноги. Холод медленно расползался по телу. Казалось, достигнет сердца — и я умру.
— Какой вы несговорчивый, — хмыкнул Денни. — Ладно, отставим магию.
И снова провернул кинжал — раз, еще раз. Затем резко вытащил, остановив кровь, чтобы не издох раньше времени, и пронзил другое плечо.
— Наслаждайтесь, — сказал он, и рана будто вспыхнула огнем. — А я займусь печатью.
Он толкнул меня в сторону, и я упал, не в силах даже пошевелиться, потому что сверху тут же пригвоздили заклинания. Сам же, судя по звуку, топтался у врат. Больно… Сознание уплывало в пустоту. Я осторожно пошевелил пальцами, сжимая зеркальный осколок. Ни одно из больших зеркал так и не успел активировать. Но чтобы уйти, мне хватит и этого. Недалеко, но… Магии не нужно, она уже заложена в зеркало, чтобы не тратить мои ресурсы во время боя. Царапнул кожу осколком, попытался дотянуться до любой отражающей поверхности.
— Иди, мой мальчик, — раздался шепот Пустоты. — Я тебя провожу.
И я ухнул в серый туман, напоследок услышав возмущенный возглас Денни. Идти не мог, но и не потребовалось. Потоки пустоты подхватили меня, унося за собой. А затем пришел яркий свет. Светает? Сколько же времени все это продолжалось? Я лежал посреди улицы, чувствуя под пальцами камни мостовой. Попытался подняться, вцепился в какую-то решетку и медленно подтянулся. Вытер пот, заливающий глаза, — и с ужасом узнал это место. Нет! Нет, куда угодно, только не сюда! Почему? За что? Почему все самое мерзкое в моей жизни должно совершаться у ворот особняка Вейранов? Надо уходить, пока никто не видел…
Вот так, шаг, еще шаг в сторону. Рубашка пропиталась кровью и стала багрово-алой. Еще шажок. Уползти хотя бы на соседнюю улицу, чтобы не испытывать такого жгучего позора. Я почти полз, цепляясь за решетку, ограждающую дом. До поворота недалеко, сил должно хватить!
Раздался лязг ворот.
— Пресветлые боги! — Голос старшего брата я узнал. Анри подбежал ко мне, осторожно подхватил, помогая остаться на ногах.
— Пусти! — дернулся я.