— Что, тяжко без магии, магистр? — усмехнулся Денни, подходя ближе, а я ушел в сторону, жалея только о том, что безоружен. — Выглядите жалко. Я бы даже пожалел вас, пощадил, если бы вы сами не были убийцей.
Он взмахнул рукой, и плети светлого заклинания окутали мое тело, припечатали к вратам. Я не мог пошевелиться, ощущая себя мухой, пришпиленной к картону. А мой враг замер напротив.
— Вот теперь поговорим, — сказал он. — Когда вы перестали размахивать пустотой и готовы слушать.
Его иллюзии растаяли, мы остались один на один. А я заметил в руках Денни кинжал. Длинный, изогнутый, словно коготь. Какая ирония! Он был похож на тот, который я предлагал Надин.
— Знаете, магистр, мне ни к чему ваша жизнь, — заговорил маг, пока я безуспешно пытался призвать свою силу. — Мне достаточно вашей крови, чтобы снять печати, а вы — совершенно бесполезны, уж поверьте. Но видите ли, какая штука… У меня к вам есть счет.
— Не вы первый, не вы последний, — ответил я спокойно. Даже без магии не доставлю ему счастья видеть меня растерянным и испуганным.
— Конечно, но мой счет больше, чем у остальных ваших врагов. Он тянется уже шесть лет.
Это не то ли, о чем мне пытался сказать Филипп? Но я не выслушал брата, а ведь мог бы. Мог, если бы рана в сердце была не так уж свежа.
— Шесть лет назад, — продолжил Денни, — у меня было все. Будущее, карьера, планы. А потом всего не стало в один миг из-за того, что вам вздумалось поиграть в справедливость. Да, магистр?
— Не понимаю, о чем вы говорите, — ответил этому подонку.
— Еще бы! Откуда вам понимать? Вы можете только убивать невиновных людей, не думая, что рано или поздно кто-то придет за вами. И вот я пришел. Потому что шесть лет назад один мерзавец убил моего отца.
Я прикинул список, сверил даты. Шесть лет назад… От моей руки умер только один человек. И это был…
Клинок вонзился в плечо, и я вскрикнул от боли.
— Да, это был магистр Таймус, — прошипел Денни, проворачивая клинок в ране. — Человек, которого вы даже не знали, магистр, но взялись судить.
— У магистров не может быть детей, — выплюнул ему в лицо.
Да? — Клинок вырвался на свободу, а я снова вскрикнул, приказывая себе молчать. — Увы, моя бедная мать забеременела мной за пару месяцев до того, как светлый алтарь избрал отца магистром. Им пришлось расстаться, но отец никогда не забывал обо мне. В отличие от вашего.
Денни снова всадил кинжал, только ниже, в бок. А я вдруг понял, что живым мне не уйти. И от этой мысли стало страшно. Я никогда не боялся смерти, а сейчас вдруг подумал — что случится, если этот безумец добьется своего? Если выпустит Пустоту? Он ведь за этим пришел. Погибну я — чепуха. Но тогда умрут все, кто… хоть немного был мне дорог. А Денни достал откуда-то чашу, подставил под рану, чтобы в нее капала кровь.
— Вот так, — сказал он. — На самом деле ваши печати слишком хрупки, магистр. Глупышка Надин не смогла выведать, кто же еще их ставил, кроме вас. Так я спрошу сам. Кто?
— Иди ты… — искренне пожелал я.
— Сквернословие не украшает мужчину, — качнул тот головой. — Но у меня есть свои методы разговорить собеседника.