— С чего вы решили, что стану вам помогать? — нахмурился Дареаль.
— С того, что от этого зависит судьба Гарандии. Группа людей хочет взломать врата пустоты и выпустить заключенную за ними сущность.
— Что? — Этьен удивленно уставился на меня. — Выпустить Пустоту? Но это безумие!
— Согласен с вами, герцог. Однако они так не считают. У меня есть подозрение, что во главе заговора стоит кто-то из бывших теней. И мне нужно узнать, куда подевались те, кто когда-то мне служил.
— У вас есть список?
— Есть.
Я протянул Дареалю тот листок, с которым работали архивариусы. Он пробежал взглядом по двадцати именам — одно я уже вычеркнул после посещения архива.
— Что ж, я попытаюсь навести справки, — ответил он. — Что еще известно?
— Слишком мало. Только их цель. Остальное — подозрения.
— А что об этом говорит нынешний магистр?
— А почему вы спрашиваете об этом меня?
— Потому что уверен — вы с ним уже поговорили, — хмыкнул Этьен.
— Он не стал меня слушать. Крайне самонадеянный молодой человек, который рассчитывает в одиночку удержать и Пустоту, и преступников.
— Это почему же в одиночку? — раздался звонкий голос Вилли, и сын герцога Дареаля шагнул в комнату. Он вырос, стал гораздо выше, почти догнав своего приятеля — Филиппа Вейрана. Темно-русые волосы торчали в разные стороны, напоминая волчью шерсть. А голубые глаза глядели холодно — Вилли никогда меня не любил.
— Что ты здесь делаешь? — резко обернулся герцог. — Подслушиваешь?
— И не думал! — оскорбился юный волк. — Но вы так громко разговариваете, что не услышать сложно.
И волчонок демонстративно занял оставшееся свободным кресло. Герцог Дареаль едва сдержал горестный вздох. Видимо, воспитывать сына подростка — та еще морока.
— Вилли, у нас серьезный разговор, — угрюмо сказал герцог.
— И что? — поинтересовался его сын. — Я тоже серьезен.
— Можешь оставить нас?