На самом деле Кальмаров постоянно подкидывал сюрпризы и никогда не играл по правилам, которые подготовил Косаткин.
Он каждый раз действует так, как хочет сам.
Например, на совете, когда он должен был резко выступить против Амурского на глазах аристократии. Но вместо этого просто ушёл спасать девчонку!
Косаткин фыркнул.
Конечно, в этом была и его вина. Он мог сразу рассказать Кальмарову про Елену Амурскую, но тогда бы вывести из себя князя Андрея не получилось. И это создавало ненужные риски.
Теперь нужно было любой ценой взять Кальмарова хоть под какой-то контроль. Он слишком силён, а значит — опасен.
Если в один прекрасный момент он решит выступить против Косаткина… это станет крахом.
Потому что остановить его будет некому. По крайней мере во Владивостоке.
Раз князь Андрей проиграл… значит другим и пытаться нечего.
Так что надежды адмирала Косаткина на власть лежали на хрупких плечах его дочери.
В дверь громко и настойчиво постучали.
— Адмирал! Адмирал! Срочный доклад!
— Что такое? — нахмурился Косаткин, узнавая голос помощника. — Войди!
В зал ввалился его светловолосый адъютант.
— Адмирал! Вам срочное донесение: в наши территориальные воды зашли корабли без флага!
С кислым выражением лица Святобор вытащил последний сундук наверх и поставил его на ручную тележку. Его лоб блестел от пота, а всё лицо было красным.
Ещё бы, в одиночку перетаскивать все макры — это сомнительное удовольствие.
Но Святобор и сам признал, что это было справедливой дисциплинарной мерой. В ответ на то, что он в порыве актёрской игры шлёпнул меня по шее. К слову, возвратную оплеуху он тоже принял с достоинством.
Я протянул ему фляжку с водой. Он благодарно принял её и начал пить. И подозрительно косился на карман с Зыриком.
Подошёл Хельг с отчётом.