Паша обернулся в мою сторону, изучив долгим, нечитаемым взглядом. Кажется, у кого-то стремительно сходит на нет терпение. И, похоже, мне сейчас выскажут все, что обо мне думают, но, на мое счастье, его внимание перетянула пигалица.
Кто-нибудь мне скажет, как вообще ее зовут? Нет, цаца и пигалица, конечно, прекрасно ей подходят, но у нее же точно должно быть имя, да?
– Паш, мы же опоздаем, у нас столик ко времени забронирован, – протянула она, надув свои губищи-вареники. – А ты знаешь, что я не люблю опаздывать.
– Не опоздаем, не нуди. А ты, Влада, либо идешь за своим чертовым хот-догом, либо мы поехали! – снова поворачивается ко мне.
– У меня денег нет.
– И как ты собиралась ехать домой тогда? – удивленно вскинул брови дядя Паша.
– Как-как? На метро. У меня еще поездка одна осталась. Я все рассчитала, – гордо заявляю я.
Хотя, конечно же, у меня есть деньги. Но папиному другу знать об этом не обязательно. Пусть поухаживает за бедной испуганной потеряшкой Рыбкиной. А то его расфуфыреной цаце и так слишком много достается внимания.
Хы.
– Рассчитала она все, – пробубнил он и, достав бумажник, вынул из него пару купюр, – давай бегом туда-обратно. И мне возьми, сто лет не ел эту гадость.
Я, довольная до глубины души, беру из его рук купюры и готова выскользнуть на улицу, еще и свежим воздухом надышаться, как слышу вопрос, адресованный не мне.
– Арин, ты будешь?
Я застреваю в дверях. Арина, значит? Эту куклу зовут Арина?
– Ты издеваешься? – огрызнулась дама. – Я и этот жирный фаст-фуд, Жаров?
Бе-бе-бе, Арина. На нет и суда нет, как говорится.
Я, довольная, направилась покупать хот-доги для нас с Пашей. Было гаденькое желание попросить парня на раздаче орудовать булками и сосисками помедленнее, но думаю, тогда куклу Арину точно рванет, и забрызгает она своим ядом весь чистенький салон Пашиного внедорожника. А химчистка нынче дорогая.
Нет, ну, и кто после такого скажет, что я не милая и заботливая?
Влада
В машину возвращаюсь минут через десять. Я слышала, что эти двое о чем-то говорили. Но как только я появилась, они тут же замолчали. Даже, я бы сказала, насупились. Явно успели поругаться.
– Это ваш, – протянула мужчине одну из булок. И сама уселась поудобнее на заднем сидении, с огромным удовольствием принявшись уплетать вкуснейшую поджаренную булку за обе щеки.