Он станет презирать ее за то, что она скрывала правду. За ложь и недомолвки. За то, что она ставит ему палки в колеса, как он выразился. Это было несправедливо по отношению к нему. Это также было потенциально опасно.
Она должна ему все рассказать. Но она не могла заставить себя сделать это прямо в эту минуту.
Ей было страшно попасть в тюрьму, но больше всего на свете она боялась увидеть разочарование в глазах Гейба. Она отчаянно хотела быть для него кем-то, кем она не была. Ей с каждым мгновением становилось все труднее удержать эту мечту.
Все было кончено. И она должна с этим смириться.
Вокруг них неожиданно буквально взорвалась снежная буря. Темное небо внезапно наполнилось пеленой снежинок, кружившихся в порывах ледяного ветра.
— Нет, — солгала она, смаргивая тающий на ее коже снег. — Я не видела никакого знака. Я просто делаю обоснованное предположение, что он там, наверху, вот и все. Это то место, где, по твоим словам, упал самолет. Следы муклуков указывали в этом направлении, а Рудник Росомахи — удобное место для того, чтобы залечь там на дно. Если Лесовику нравится морочить голову людям, если он видел какие-то архивные истории обо мне… — она сделала короткую паузу, — …то он также может увидеть некую нездоровую симметрию в том, чтобы заманить нас туда, напугать меня или сделать что-то в этом роде. — Это все, что она решилась ему сказать.
Но он ей не поверил. Она поняла это по его глазам.
— Я уверена, что скоро мы увидим следы его присутствия, — сказала она, натягивая поводья и разворачивая лошадь прямо в пасть снежной бури. — Впереди на гребне есть старая охотничья хижина! — крикнула она, но усиливающийся ветер уносил ее слова прочь. — Мы можем укрыться там на ночь и подождать, когда погода улучшится.
«Так мы будем в безопасности, — подумала Сильвер, — по крайней мере, на несколько часов». Оттуда они могли бы вести наблюдение за холмистыми заснеженными равнинами буквально на многие мили вокруг.
Буря также обеспечит их безопасность в лесу. Любые следы, которые они с Гейбом оставили, за считаные минуты исчезнут.
Накрытые единственным одеялом, они сидели, прижимаясь друг к другу, в ветхой хижине перед небольшим костром и по необходимости жевали сухие пайки, запивая их горячим сладким чаем. Учитывая метель, можно было не беспокоиться, что кто-то заметит дым, клубившийся из старого дымохода. Привыкшие к юконским зимам, лошади сбились вместе под навесом с подветренной стороны хижины после того, как их покормили.
То, что раньше было пустотой пугающе кристальной тишины, теперь было заполнено ревом снежной бури. Казалось, будто сквозь замерзшие верхушки деревьев с грохотом несется товарный поезд. От яростного натиска ветра стволы раскачивались, скрипели и стонали. Мелкие ветки, шишки и льдинки стучали по старой жестяной кровле, ударялись о старые деревянные стены. Гейб рассудил, что сегодня вечером они с Сильвер будут в относительной безопасности. И все же он чувствовал свою беспомощность, как та деревянная лодчонка, которую швыряет по морю ледяной шторм.
Глубоко внутри него поселилось что-то холодное. Там, где недавно он чувствовал некую молчаливую связь с Сильвер, теперь зияла пропасть.
Она прикоснулась к нему. В ее глазах светилось что-то мрачное и загадочное. Они все еще горели желанием. Под одеялом ее рука скользнула по его животу вниз, к брюкам. Он тотчас почувствовал, как возбуждается. Что ж, он был не против. Как будто жар страсти мог отогнать тьму и секреты, удержать ледяное зло на расстоянии.
Он был нужен ей в самом примитивном, первобытном смысле, и хотя от этого его кровь текла быстрее, а живот наполнялся приятной щекоткой, пронизывающий кости холод никуда не делся. Его охватило горькое предчувствие, что это будет их последний раз. Не потому, что ему так хотелось, а по причине некоего глубинного изменения в ее поведении.
Она явно что-то скрывала, и это его тревожило.
Обнаженная ниже пояса, она оседлала его.
Если Сильвер и потеряла уверенность в сексе, когда получила шрам, то теперь эта уверенность возвращалась к ней, особенно если она могла взять на себя доминирующую роль. Это возбуждало Гейба, делало его член почти до боли каменным.
Она скользнула вниз по его члену, как горячая, влажная перчатка.
Ее движения были быстрыми, первобытными… агрессивное, ритмичное скольжение вверх и вниз по его стволу. Это сводило его с ума, пока ему не показалось, что он вот-вот взмолится о пощаде.
ebooksa