— Хотелось бы, чтобы ты раньше сказала об этом.
Я поворачиваюсь к нему.
— О том, что Клэйтон Пелли был твоим отцом. — Он выглядит уязвленным, и я его понимаю. На его месте я испытывала бы то же самое.
— Извини, Джио… я не могла. Я даже сама не знала, что и думать об этом. Наверное, я хотела это выяснить во время моих бесед с ним.
— А потом он заявил, что признался потому, что хотел освободить тебя и твою маму.
Я киваю.
— Это, и еще… — Мой голос прерывается от нахлынувших чувств, и я молчу еще несколько секунд. Джио кладет руку мне на колено.
— Я понимаю, — тихо говорит он, не в сексуальной или угрожающей, но просто в дружеской манере. И тогда я разражаюсь слезами. Но он просто сидит рядом и дает мне выплакаться. В этот момент я люблю его. Возможно, всегда любила, но раньше это пугало меня. Потому что Джио слишком хороший. Слишком хороший для меня. Я не хочу начинать ничего, что могло бы повредить нам обоим и нарушить наши профессиональные договоренности.
— Тебе нужно бы позвонить бабушке, — тихо говорит он.
— Там, где она живет, уже поздно.
— Она все равно захочет узнать.
Я киваю. Он прав. Наверное, сейчас бабушка сидит одна в доме престарелых у кровати моей мамы. Слушает подкаст и гадает о моих чувствах.
Я вытираю слезы и улыбаюсь ему.
— Да. Спасибо тебе.
Наши взгляды скрещиваются, и я снова ощущаю ту самую теплоту в груди. Он нежно улыбается. Думаю, мы оба знаем, что сегодня ночью мы будем спать вместе.
— Увидимся через несколько минут?
Я киваю.
Когда Джио выходит из комнаты и я слышу щелчок замка, то звоню моей бабушке.
Пока я жду ответа, слышу отдаленный, но усиливающийся вой сирен и пытаюсь представить, что происходило в Твин-Фоллс в это же время двадцать четыре года назад. Женщина из церкви ухаживала за мной, пока мать сдавала полиции моего отца. Вездесущая гора Чиф-Маунтин нависала над городом и наблюдала за происходящим из-за постоянно изменяющегося туманного занавеса.
— Тринити?