Видать, друг заметил мое внутреннее состояние или прочитал на лице что-то, потому что неожиданно подскочил и примирительно проворковал:
– Тпру, спокойно-спокойно! – поднял руки друг, усмехаясь. – Не надо меня испепелять взглядом, для отдела рекламы запал прибереги. Сам головой подумай, как бы она пошла к тебе после всего случившегося? Ты так рвал и метал, что даже я бы на такое самоубийство не решился, хотя знаю тебя хренову тучу лет! Поэтому выдохни и послушай…
Легко сказать выдохни, когда внутри все от одного имени переворачивается. Когда штормит от одного только воспоминания о ней. Когда мозг напрочь проигрывает в войне с сердцем, и чем дальше, тем больше мне адски начинает ее не хватать. Просто рядом. Просто здесь. Со мной.
И тем не менее, вопреки бури внутри, я поднялся с места, прохаживаясь и внимательно впитывая каждое слово, произнесенное другом. Где-то глубоко внутри все эти дни грыз червяк сомнений в том, что я поступил правильно. Чувствовал, что что-то в этой истории не так, и не вяжется, но исправлять свои ошибки не торопился. Да и, откровенно говоря, было попросту некогда. Но да, мне следовало не голову прятать, как страус в песок, а самому встретиться и поговорить с Лерой. Честно, открыто и без всех недомолвок, которых, как оказалось, у нас было больше чем достаточно.
– В итоге, ее подставили, вовремя выдвинув на передний план, – подвел итог вышесказанному Костя, – “крыса” якобы поймана, бдительность нашу усыпили, и теперь, девчонки предполагают, что эти недоброжелатели ударят по презентации и благотворительному вечеру.
– Тогда, когда мы совершенно не будем ждать подвоха.
– Именно.
– Значит, ты думаешь, что крыса – это… – остановился и посмотрел на друга в упор, – кто?
– Стас. Ну, либо Анжела, этого варианта тоже не стоит исключать. Однако у нашего креативного директора возможностей поболе будет. Не знаю, в общем, Мир, – потер переносицу Костя, – хоть закидайся тапками, но я верю Совиной.
Стас или Анжела…
– Думал я об этом, но хоть убей, я не вижу причин для их предательства. Тем более, Стас... мы столько лет друг друга знаем! Это то же самое, что мне сейчас на тебя бы пальцем ткнули, Костян.
Как бы там ни было, но верить в то, что предал человек, которого считал другом, до последнего не хотелось. Всему можно найти оправдание, но когда вот так исподтишка и прямо в спину…
– Давай честно, – поднялся на ноги и Костя, – ты как за границу смотался, вы и виделись-то с ним за эти пару лет от силы пару раз. Он всегда у нас был сам себе на уме. Темная лошадка. Да и деньги, положение, мало ли, что ему могли наплести акционеры. Что ему наобещали за помощь.
– Думаешь, глобально это их рук дело? Акционеров?
– Больше, чем уверен. В спайке с твоим братцем. Не зря этот черт замолчал.
– И об этом я тоже думал…
Да я за эти два дня уже всю голову успел сломать этими бесконечными “думами”, и один фиг, выхода пока не видел. Адекватного так точно.
– В общем, надо быть начеку – это раз! – сложил руки на груди финансовый директор фирмы, – а два, я верю Лере. Все говорит за нее. Начать хотя бы с того, что ее вина слишком очевидна.
Я кивнул, вздыхая. Признавая очевидную вещь. Я – идиот. Какой же я конченый придурок, что даже не пожелал ее выслушать в тот день! А ведь она рыдала и пыталась со мной поговорить. Конечно, и сейчас все, что наговорил Костян, просто слова. Она и ему могла навешать лапши на уши. Но если быть откровенным, я знал. Глубоко-глубоко в душе, похоронив под обидой свою в ней уверенность, я знал, что она тут не при чем. Просто попавшая в переплет птичка.
– Слишком наивно, опять же, – продолжил Костя, меряя шагами кабинет, – настоящая алчная стерва, желающая разобрать твою репутацию по кирпичикам, действовала бы не так топорно и прямолинейно.