Уже даже свернула в сторону спальни, когда в дверь раздался стук. Громкий и настойчивый.
Замерла посреди коридора и бросила взгляд на настенные часы. Почти девять вечера. Может, Сонька меня потеряла?
Стук повторился. Кто-то явно был в нетерпении.
Я без задней мысли потопала открывать, даже не потрудившись плотнее запахнуть надетый на голое тело халат, и мягко говоря, опешила, когда увидела на пороге Мирона. Слова пропали, мысли тоже. Апатии и депрессии как не бывало.
– Мир...он? Что ты...
Секунда ступора. Вторая. Воздух ощутимо заискрил и наэлектризовался. Дышать стало нечем, а сердце уже билось в районе горла.
Я даже не скажу, кто первый из нас сорвался, бросившись к другому. Просто еще мгновение, и руки Мирона развязывали пояс на моем халате, а сам он уверенно прижимал меня всей своей мощной фигурой к стене. Мои пальчики запутались в его волосах, а губы наконец-то со стоном наслаждения встретились в жадном поцелуе с его горячими губами.
Мир перестал для нас существовать…
Окружающее нас пространство растворилось напрочь. Остались только руки, губы, жаркие прикосновения и порочные желания, что неистовыми картинками бились в голове одна ярче другой. Буйство гормонов во всей их красе!
Сумрак квартиры, тишина, наполненная откровенной похотью, и сбившееся дыхание одно на двоих.
Нетерпение. Жажда. Агония!
Губы Мирона властно раздвинули мои, не оставив даже шансов на сопротивление.
Какое там! Мне и не хотелось сопротивляться совершенно. Я уже начала растекаться лужицей у него в ногах. И если бы не сильные руки и тело, прижимающее меня к стене, свалилась бы со своих ватных ног.
Язык Мира яростно и бескомпромиссно проник в мой рот, завладев полным контролем над дерзким и нетерпеливым поцелуем. Его губы впивались в мои, дразня, лаская, заводя до предела возможностей. Заставляя цепляться за его шею и воспламеняться в местах наших соприкосновений.
Руки Мирона ощупывали мое нагое тело под распахнутым халатом, слегка щекоча. А его горячие, умелые пальцы пробирались вниз по животу. Завораживая. Обещая большее. Поглаживая. Искушая. Стремясь туда, где не было никаких преград и было так мокро в ожидании продолжения этой безумной ночи!
Все ниже...
И ниже...
Почти невесомо. Как перышко. Касаясь едва-едва...
Боже!
– Мирон! – вскрик, и спина выгнулась навстречу руке мужчины, а по позвоночнику пробежали микроразряды колючего тока. Ноги пришлось свести, так все адски заныло, когда ловкие пальцы Мира оказались у меня между ног. Надавливая на возбужденную горошину, одновременно прихватывая зубами мочку уха, он прошептал совершенно неприличную пошлость, от которой щеки запылали хлеще, чем от движения его рук.