Если бы это “слово” чего–то, да стоило.
Но Элла не стала слушать мои вялые попытки возражать, еще раз ткнув носом в то, что она знает мой “грязный секрет”. О–о–о, и это она еще не представляет, во что тот “секрет” вылился сейчас.
В общем, выбора у меня не было. На душе стало гадко, как никогда. И даже мои личные проблемы временно отошли на задний план, уступив место рабочим заморочкам. Вариантов мне оставили только два, третьего было не дано, поэтому оставалось только верить в случай, удачу, фарт, ну или, в крайнем случае, в слова Эллы Робертовны о том, что документы третьим лицам не достанутся.
Идея прогулять работы провалилась. Пришлось топать в душ, мало-мальски привести себя в порядок наложить поистине тонны косметики на свои мешки под глазами и опухший нос, а потом с трудом запихнуть в себя яблоко. Кислое, зеленое, прямо как я этим утром.
Кучу дурацких тестов я надежно припрятала в ящик, пообещав вернуться к истязаниям своего мозга мыслями вечером. Вот решу первоочередные проблемы и займусь самокопанием и мозгопоеданием, а сейчас…
За пять минут до выхода на телефон приходит СМС от Мирона.
Следом прилетело второе сообщение с улыбающимся смайликом.
Эх, будешь ли ты так же улыбаться, Троицкий, когда узнаешь, кто я такая, а главное, что мы родителями станем? Потому что то, что я оставлю ребенка, я решила железобетонно и своего решения менять не собираюсь.
Машина фирмы уже ждала у подъезда.
Я поудобней перехватила лямку сумки, висящей на плече, и юркнула на заднее сиденье черного, блестящего на солнце своей новизной и дороговизной внедорожника с тонированными, наглухо стеклами. Раньше, стоя в душном и тесном автобусе по пути на работу, всегда, когда видела такую внушительную машину, рассекающую своей важностью столичные заторы на дорогах, в своем воображении я рисовала кого угодно за рулем и на заднем сидении такого зверя. Больших боссов и директоров, бизнесменов и бизнесвумен, дипломатов и политиков, звезд и так далее по списку. Тогда я могла только втайне мечтать однажды прокатиться на такой тачке, а теперь вот… я сижу на светлом кожаном сидении в просторном, приятно пахнущем роскошью салоне, и пытаюсь лихорадочно придумать, что же делать с “просьбой-приказом” Эллы Робертовны.
Мирона я подставить не могу, и это однозначно и даже не обсуждается. Но и Эллочку-стервочку проигнорировать тоже не в моих силах. На кону моя репутация, а в свете полосатых тестов, еще и жизнь. Оказаться на улице без обеих работ – такой себе вариант развития событий в моем положении. На секунду даже думается, а может, стоило бы рассказать Мирону? Кто я, что я, и как на его фирме оказалось. Но… Нет. Эту мысль я отмела быстро. Не хочется пасть в его глазах настолько низко. Да и, боюсь, моя гордость и трусливость не дадут мне и рта раскрыть, чтобы выдавить хоть звук! Какое уж тут признание?
Остается только одно – действовать по ситуации. Возможно, даже…
О-о-о!
Меня осенило так неожиданно, я даже на месте подпрыгнула, заработав удивленный взгляд от серьезного, антиулыбчивого водителя Дмитрия в зеркале заднего вида. Я в ответ смущенно улыбнулась, стрельнув глазками, насколько вообще была способна это сделать при их опухшем от ночной истерики состоянии, и полезла в сумку за телефоном.
В самом деле, а что, если подсунуть Эллочке другие документы?!
Это мог бы быть хороший выход, если бы начальница не знала точно, что в тех бумагах должно быть… а это значит, что мне нужно каким-то образом узнать, имеет ли понятия Элла Робертовна о характере встречи и содержании документов.
Господи, только бы вы знали, как тряслись руки, нервно билось в горле сердце и с какой скоростью я мысленно молилась всем богам, повторяя по сотни раз в минуту “только бы не знала… только бы не знала…”, когда набирала сообщение.
Пока угрюмый водитель Дмитрий мчал меня, судя по пейзажу за окном, за город, я отправила лаконичное и максимально отстраненное СМС начальнице и замерла в ожидании.
Удар сердца.