Рано, девочка, ты мне тут еще нужна веселой и улыбчивой.
– Бабуля твоя права. Это нужно хотеть самой, понимаешь? Ева, я дерьмовый учитель жизни и косячил я тоже предостаточно, но в таком вопросе… у меня есть кое-какой опыт. И поверь, это не недостаток, поняла меня? Даже более того, для любимого человека, с которым ты решишься переступить эту… грань… – боже, Абашев, слово “секс” еще никто не отменял, – это будет достоинством, – договорил, едва сам не краснея от того, каким неловким вышел, однако, момент. Учу жизни, а у самого в штанах уже крепкий каменный стояк.
Вот только хотеть и взять – вещи разные, и при случае я обязательно вдолблю это в пустую голову сына. Что за, твою мать, потребительское отношения к женщинам? Я тоже не святой, и в ЗАГС после секса не веду, но ни разу не врал ни одной о своих намерениях.
– Так что не нужно торопиться, снежинка, – заканчиваю свой спич и чувствую, как пальчики Евы в моей ладони елозят и переплетаются с моими. Простой до одури невинный жест, но сердце скакнуло.
– Только теперь-то что об этом думать? – пожимает она плечами, усмехаясь. – Что случилось, то случилось.
М-да, это тоже будет новость.
– Вообще-то есть, Ева, о чем тебе подумать.
Пауза. У меня ощущение, что я сейчас признаюсь в убийстве.
– То есть?
– То и есть, снежинка. Не было у нас тогда ничего…
Снова заминка.
Ева молчит.
– Ты… – начинаю признаваться, но вот тут она меня резко перебивает, а ее аккуратные бровки взлетают чуть ли не на лоб:
– То есть как «не было»? – ошарашенный выдох. – То есть ты… ты… ты просто... – стала заикаться снежинка, а зрачки так расширились, что я прекрасно понял: мне несдобровать.
Злится.
Очень. Но от этого она не менее мило и забавно выглядит.
– Скажу в свое оправдание, я повел себя, как джентльмен, и попросту уложил тебя спать.
– Да ты все это время надо мной издевался! Я уже сама себе верить перестала! – вскочила на ноги Евангелина, оставляя на столик пустой бокал из-под вина. – Я-то думала, что у меня реальные проблемы с… головой! Я уже даже смирилась с тем, что не помню первую в своей жизни близость! Ну, вроде как с кем не бывает, да? А ты! Ты… Дам... смеялся надо мной? – бубнит и ругается снежинка, меряя гостиную шагами, немного нервно прохаживаясь туда-сюда и активно размахивая руками.
Все-таки в гневе она просто великолепна.
– Не издевался, просто ты была такая забавная, что я не удержался, снежинка. Теперь я признался, – усмехаюсь. – Каюсь! – поднимаю руки вверх. – Обещаю, больше такого не повторится.