– Готовь.
– Я надеялась, что ты еще спишь, – выдаю как на духу. Заткните меня, пожалуйста!
– Чего так?
– Ты будешь меня отвлекать.
– Обещаю, что буду паинькой, Ева, – подмигивает Дамир, но естественно, я ни на секунду в его искренность не поверила. Уже вижу, каким огоньком загорелись глаза и как ехидно улыбаются чувственные губы. – Даже могу молчать.
– Нетушки, я выгоню тебя, – смеюсь и, набравшись смелости, выпутываюсь из стальных объятий, пряча дрожь рук за суетливым поиском мисок и ныряя в холодильник за творогом, который вчера там заприметила. Внутри все волнуется и трепещет от устремленного мне в спину пронзительного взгляда, который я, кажется, ощущаю каждой клеточкой.
– Подумай хорошо, снежинка, я могу тебе помочь.
– Звучит заманчиво, но нет, – бросаю с улыбкой и, выложив нужные мне ингредиенты перед собой на столе, выжидательно смотрю на посмеивающегося Дамира.
Ох, эта улыбка наверняка в этой жизни свела с ума не одну женщину. Такая она яркая, честная, соблазнительная и чувственная, что ноги подгибаются, а за спиной крылья вырастают. От нее хочется взять и вспорхнуть, прямиком в голубую гладь Швейцарского неба.
– Я жду.
– Эх, Ева-Ева, я разбит и подавлен, – нарочито обиженно говорит мужчина, но протестовать не решается, забирает ноутбук, мобильник и уходит в гостиную, напоследок еще пару раз оглянувшись, как бы спрашивая взглядом: “не передумала, снежинка?”. И я с трудом давлю в себе желание его остановить. Я решительна и непреклонна. Вот.
Заставляю себя взяться уже наконец-таки за готовку. Часики тикают, завтрак сам себя не приготовит.
Пока замешиваю все на сырники и хожу в кладовку за изюмом, Дамир, поднявшись наверх, меняет домашние штаны на джинсы с футболкой и включает… музыку?
Неожиданно.
Оказывается, в этом шале есть еще и стереоустановка, из колонок которой льются приятные звуки мелодии, кажется, что-то из девяностых или восьмидесятых? Точно не помню. Никогда поклонницей музыки того времени не была, да и редко где слышала, но сейчас мелодия отвлекла и с легкостью завлекла прямиком в свои ненавязчивые сети. Гитара мелодичным звучанием увела мои мысли в блаженное “ничегонедумание”, и я не заметила, как, действуя на чистом автомате, начала слегка приплясывать под сменяющие друг друга песни, кружа по кухне, как какая-то феечка из мультика, и мурча себе под нос известную мелодию. А потом так же совершенно случайно закружилась и влетела прямиком в объятия к Дамиру, который, подкравшись со спины, сцапал себе в руки и с улыбкой закружил в танце.
Сказать, что сердце зашлось, ничего не сказать. Оно плясало вместе со мной. С ним. С нами. Это была не медленная романтичная мелодия, а зажигательная песня, под которую мы с мужчиной хохотали, как два безумца, кружась по всей большой гостиной и напрочь позабыв о том, что где-то там на плите уже обуглилась первая партия моих фирменных сырничков.
Шаг. Поворот. Я снова прижата к каменному мужскому телу. Взмах руки, и Дам заставляет прогнуться в спине, заботливо поддерживая и не позволяя мне свалиться.
Земля уходит из-под ног, а глаза закрываются, впитывая весь до остатка момент.
Новый виток музыки и новый шаг.
Еще кружок вокруг себя, и мужчина, подхватив меня за талию, поднимает на руки, отрывая мои ноги от земли и кружа вокруг своей оси, заставляя тихонько хохотать, вцепившись в его шею.