– Давай-ка так, с самого начала и по порядку. Ты уехала с Тимом, но влюбилась ты явно не в него…
– Не в него.
– Тогда в кого? И что там между вами произошло? Евангелина, ну, я же не буду из тебя все клещами вытаскивать. Чтобы тебе помочь, мне нужно знать весь масштаб катастрофы.
– Это апокалипсис, Злата.
– Чувствую, у меня впереди пара увлекательных часов, – устраивается удобней подруга, подмигивая. – Надо было попкорн захватить и чего покрепче.
– Надо было, – вздыхаю я и, собравшись с мыслями, начинаю свой рассказ.
Описывая все происходящее вплоть с самого прилета в Швейцарию, я будто снова переживаю все те моменты. По рукам бегут мурашки, когда я дохожу до знакомства с Дамом и нашей первой встречи. А на моменте Нового года дыхание перехватывает от того, какое это было волшебное тридцать первое декабря.
Злата не перебивает. Слушает. Кивает. Улыбается. Где-то охает, в паре мест (в том числе на измене Тима) выдает крепкие словечки, ну, а когда я в итоге говорю, что Дам – отец Тимура… в общем, челюсть подруги упала на пол, а глаза округлились до размера пятирублевой монеты.
– Погоди-погоди, ты не шутишь? Прямо папа-папа этого говнюка?
– Прямо папа-папа, – киваю.
Подруга не выдержала и присвистнула.
– Да ни фига себе, скромница! – смеется она, по-доброму подшучивая. – Слушай, ну, надо что-то делать. Нельзя просто сидеть и ждать, – говорит она. – Хотя, зная о влиятельности этого твоего Дама, думаю, он и сам землю рыть будет, но найдет тебя. Так, а что думаешь по поводу родителей?
О них я тоже мимоходом, сбивчиво, но успела рассказать.
– Думаю, что нужно искать правду. Меня обманула собственная бабушка, понимаешь? И она категорична. Точно ничего мне не расскажет. А у меня, может, еще родственники есть, может, бабушка с дедушкой, тети-дяди, а если и братья сестры, двоюродные, троюродные, но все же? Боже, это все так неожиданно вывалилось! – запускаю пальцы в волосы. – Она со злости проболталась. И про родню, и про отца. Оказывается, я не Алексеевна, а Сергеевна! – чувствую, как снова начинает щипать глаза.
– Тише, – приобняла меня Злата, укладывая мою голову себе на плечо. – Ну, давай еще затопим твоими слезами соседей. Не надо реветь, будем разбираться. То, что все вскрылось уже сейчас, а не лет так в сорок твоих, уже хорошо. И телефон видишь, не зря потеряла. Все, что ни делается, оно к лучшему, Ев. Вот увидишь. И принц твой ненаглядный тебя найдет, и ты свое прошлое узнаешь, – говорит подруга нравоучительно, поглаживая меня по голове.
– Я просто в растерянности и не знаю, что мне делать дальше.
– Для начала, конечно, найти бы хоть что-то подтверждающее твое прошлое. Фамилии и имена родителей. Хоть чуточку, чтобы раскрутить этот клубок. Если Алевтина Петровна соврала с отчеством, полагаю, и фамилия у тебя другая была в детстве. Есть варианты, как и где мы можем это узнать?
– Нет, отку… – начинаю, но тут мысли осеняет догадка, и я даже выпрямляюсь, сидя на кровати. – Есть! – заявляю решительно. – У бабули в секретере ящик, который она все время закрывает на ключ. Я никогда особо интереса к нему не проявляла, но в детстве как-то попыталась залезть. Она была зла. Она там деньги хранит и документы. И сдается мне, не только их. Может, там что-то да есть?
– Вот и отлично! – хлопнула тихонько в ладоши подруга. – А то ты сразу бац и раскисать. Злата Романовна Холмс тебе поможет, не дрейфь, – улыбки ярче видеть мне не доводилось.
–Я не знаю, что бы я без тебя делала! – говорю искренне, бросаясь к Златке на шею. – Откуда ты такая взялась?