Гудок. Второй. И я слышу на том конце провода:
– Дамир? Абашев, я думал, уже и не вспомнишь про меня. Неужто с восьмым марта решил поздравить?
– Ну, так про двадцать третье забыл, хоть сейчас наверстаю, – ухмыляюсь, пристроив цветы в ведро, так как ваз у меня в жизни в квартире не водилось. – А вообще я к тебе по делу, Денисыч, – сбрасываю все веселье и слышу, как Громов тоже моментально подобрался.
– Так, что стряслось? Ты же знаешь, помогу, чем смогу.
– Человека мне нужно найти. Знаю, что у тебя почти везде есть подвязки и знакомые. Без тебя не справляются мои ребята.
– Очень надо?
– Шутишь?
– Конечно! – ухмыляется сослуживец. – Если надо, то найдем. Не вопрос, Таирыч.
У любой пропасти, даже у отчаяния всегда есть дно. И когда ты этого дна достигаешь, у тебя есть два варианта: опустить руки и плыть по течение в куче дерьма, что вокруг, или… хорошенько от этого дна оттолкнуться. И первое явно не про меня. Пора вылезать из той ямы, в которую я себя загнал.
Глава 48. Ева
Возможно ли привыкнуть к безграничной любви?
Многие скажут, что к хорошему привыкаешь быстро, но со мной явно что-то не так. Я уникум. Потому что мне очень нелегко принять все то, что дают мне родные люди.
Казалось бы, еще пара месяцев назад я осталась практически одна. Без четкого плана и понимания, как жить дальше. А сегодня у меня есть любимые бабуля с дедулей. Есть даже дядя. И живу я где? В Сочи!
Боже!
Разве можно мечтать о большем?
Да. В моем случае можно. Ни о деньгах, ни о чем-то материальном, а о любви. Единственным важным и не решенным для меня вопросом остается Дамир.
Его нет рядом. У меня нет с ним связи. Может, поэтому мне так тяжело привыкнуть к новой обстановке? Потому что частичку сердца мне так и не вернули. Неполноценная я снежинка.
– Ева, детка, – в дверь раздается стук, она чуть приоткрывается, и появляется моя улыбчивая бабушка Зоя.
У них с дедом Ваней я теперь и живу.
– Доброе утро, – улыбаюсь, потягиваясь в постели.