— Здесь тепло.
— Очень?
— Если поцелуешь, будет еще теплее… — облизывает свои пухлые губки так горячо и соблазнительно, что мой член нервно дергается в боксерах. Он помнит, зараза, как и где эти губы были однажды. И нам с ним, определено, хочется повторения. Вокруг нас клубится пар, шумит вода и трещит воздух. В груди давит. Желание слишком быстро разливается по венам. Есть вероятность взорваться к чертям!
— С огнем играешь, котенок.
— Почему это?
— Потому что мое терпение совсем не железное.
— М-м, правда?
Не знаю, кто в итоге тянется из нас первый, сокращая расстояние. Но это не так уж и важно. Важно то, что ее невероятно вкусные, мягкие губы оказываются во власти моих, требовательных и напористых. Языки сплетаются. Дыхание сбивается. Разгоряченные тела жмутся ближе в попытке не терять то невероятное тепло, которое они с лихвой получают друг от друга. Башню рвет капитально!
Я, одной рукой поддерживая девчонку за талию, вторую перемещаю ей на ягодицу. Кладу ладонь, пробираясь пальцами под ткань купальных трусов. Сжимаю осторожно. Юлька стонет тихонько мне в губы.
Мне этого мало. Делаю шаг к бортику, упирая Юльку спиной в стенку бассейна. Продолжая напирать, углубляю поцелуй. Поднимая ладонь выше, очерчиваю ее идеальную талию. Пробегаю костяшками по ребрам вверх. Добираюсь до аккуратной небольшой груди, кощунственно спрятанной от меня в белый лиф купальника. Чувствуя, как Юля льнет ближе, воспринимаю это как призыв к действию. Нас могут увидеть? До по хрен!
Пробираюсь под чашку ее бюстгальтера, касаясь пальцами возбужденного соска. Прихватываю, зажимая между средним и указательным. С моих губ срывается стон. Накрываю ладонью полушарие. Охеренно! Меня заводит, но Юлька вздрагивает и резко разрывает поцелуй. Ее ноготки впиваются в мою шею, а сердечко начинает жутко частить. Долбит так, что даже я чувствую.
— Юль, все хорошо? — мой голос просел до хрипа, хотя оно и неудивительно.
— Да… то есть нет… не совсем… — суетится и бегает глазами испуганно.
Я давлю вздох и вытаскиваю руку из-под ее бюстгальтера, поправляя, насколько это возможно.
— Понял, не дурак, — трусь носом о ее нос, успокаивая. — Выдыхай.
Юля жмурится, обнимая крепче.
— Я сделал что-то не так? Тебе было неприятно?
— Приятно! Очень! Я просто… понимаешь… — поджимает губы, будто боится, что они вот-вот пропустят какое-то постыдное признание.
— Ты просто…?
— Здесь, наверное, не место и не время для такого. Я немного стесняюсь. А вдруг кто-то придет и увидит нас? — заговорщицки шепчет. — Как мы тут… безобразничаем.