Ужасно не хочется уходить. Ненавижу моменты расставания, даже если они всего на несколько часов. Но и быть рядом двадцать четыре на семь возможности нет ни у меня, ни у него. Поэтому еще один мимолетный поцелуй, и я тоже выхожу из машины, где меня, оказывается, ждет Ася.
Мы машем Романовскому, и, когда тот срывается с места на своем Ровере и скрывается за поворотом, разворачиваемся и идем в школу. Ася, вцепившись руками в лямки рюкзака, всю дорогу молчит, но ведь по лицу вижу: что-то хочет сказать.
— Я слушаю тебя, Ась, — говорю как можно мягче, чтобы ни в коем случае не спугнуть то, что возникло между нами: доверие, взаимопонимание и, хотелось бы верить, дружба.
— Я знаю, что в школе никому нельзя рассказывать, что вы с моим папой… эм… дружите, — набираясь смелости, говорит девочка. — Мне папа сказал, что это секрет. Он даже Нику не рассказал. Я, честно, не проболтаюсь.
— Я знаю, Ась, знаю, — говорю, а сама не устаю поражаться, какие разительные перемены произошли в ребенке. Вспоминаю ту маленькую вредную бандитку, что пришла в мой класс, и смотрю сейчас на рассудительную и дружелюбную Асю — разница видна невооруженным взглядом. — Это будет наш общий маленький секрет, — подмигиваю и получаю хитрую улыбку в ответ.
Прекрасное утро. Пожалуй, еще немного, и я вполне себе полюблю это время дня!
Глава 41. Варя
Среда и четверг у всех нас проносятся как никогда стремительно. У Влада два выходных перед длительной командировкой, и мы после школы максимально продуктивно и весело проводим эти дни.
В среду мы все вместе отправляемся на занятия с Асей по конному спорту и даже с горем пополам уговариваем Влада сесть на лошадь, а вечером устраиваем себе классный ужин в компании старого доброго “Бетховена”, после просмотра которого у Аси появилось настойчивое желание купить собаку.
— А еще лучше, давайте Ваську к себе заберем? — прилетела к нам на кухню Ася перед сном, с ходу запрыгивая к ошеломленному отцу на руки. Я буквально видела, как у него в голове проносятся картинки в хлам разнесенной мебели и полного хаоса во всей квартире, что не могла сдержать смеха, за что потом получила с десяток “штрафных поцелуев”.
Четверг для нас ознаменовался спортивным праздником в школе, где Ася была одной из участниц. Убегались все: и родители, и дети. Домой после соревнований я ползла, а не шла, а уже позже вечером, после поездки к матери Влада, они с Асей меня забрали к себе.
Девчушка, умаявшись за день, да к тому же на солнце, которое последние дни просто нещадно палит, уснула практически сразу. А мы с Владом развалились в спальне перед телевизором и еще полночи проговорили обо всем и ни о чем, перемежая диалог с жаркими поцелуями, порой не в силах оторваться друг от друга.
Вот так тихо, но верно, мы начали практически жить одной большой семьей.
В пятницу утром в школу мы приезжаем с опозданием на почти десять минут. Безответственные, мы с Романовским забыли завести будильник, проспали и собирались едва ли не бегом.
Сумасшедшее утро и, как итог, весь день.
Суета и беготня на занятиях. Класс сегодня был, как никогда, возбужден, и дети то и дело норовили учудить что-нибудь новенькое и пакостное, поэтому к концу лагеря я была выжата как лимон.
Выходя из школы, думала только о том, чтобы быстрее закрыться в своей тихой квартирке и спокойно выпить хотя бы кружечку чая. Но не тут-то было…
— Варвара Дмитриевна! — слышу позади и даже на мгновение кривлюсь от недовольства и только потом оборачиваюсь, замечая уверенно идущего ко мне директора, лихо спускающегося по ступенькам с крыльца.
— Игорь Владимирович, добрый день.
Мужчина, как всегда, в костюме и в пиджаке, даже в такую жару. И как всегда, с немного неприятной улыбкой на губах.