Ася уже нетерпеливо нарезает круги вокруг такси в ожидании Вари, которая проверяет в своей квартире, все ли закрыты окна и отключена техника.
— Романовский? — Ребров собственной персоной. — У тебя до рейса три часа, ты где?
— Ну, так три же, а не два, — захлопываю багажник и бросаю взгляд на часы. Точно, четыре часа дня, я уже должен мчать в сторону аэропорта на всех парах, если не хочу опоздать. Но не могу уехать, не удостоверившись, что мои девчонки в полной готовности и в отличном настроении уехали за город.
— Ты мне еще подерзи.
— Слушай, — перехожу на просто и понятное, — я хоть раз за столько лет опоздал? Явился на рейс в неподобающем виде или состоянии? — прячу руку в карман брюк и поглядываю на небо, на которое набегают тучи.
— Да я все понимаю и знаю, Влад, — вздыхает начальник, — но меня эти проверки уже просто задрали, честное слово! — ворчливо выдает в сердцах Ребров. — И сами не работают, и другим спокойно выполнять свои обязанности не дают. Трясут и требуют, чтобы все было по разнарядке. Так что, — пыхтит в трубку, — не от меня зависит.
— Я понял тебя. Не переживай, ровно за два часа до рейса я буду на месте, — уверяю, хотя сам не представляю, сколько буду топить, чтобы успеть вовремя.
— Давай. До встречи.
Сбрасываю вызов и кидаю мобильный в салон Ровера как раз в тот момент, как домофонная дверь пищит и выходит Варя.
С заплетенными в косу длинными волосами и в этом ярко-желтом сарафане и кедах, она выглядит просто потрясающе! Как молоденькая девчонка. Свободолюбивая, яркая и моя.
Вот смотрю на нее в который раз за этот месяц, что мы вместе, и не перестаю удивляться. Каким чудом она вообще обратила на меня внимание: вечно командированного, да еще и с ребенком, у которого характер тоже не сахар. Под какой такой счастливой звездой я родился, что впервые в жизни почувствовав просто сумасшедшую тягу к кому-то, получил взаимность. Да еще какую!
— О, все едем! — слышу за спиной и, судя по характерным звукам, понимаю, что Ася уже в машине.
— Ты чего так на меня смотришь? — смеется Варя, поправляя лямку рюкзака на плече, а я и правда не могу глаз от нее отвести. Притягиваю к себе и пробегаю ладонями по голым рукам, которые стремительно покрываются мурашками, слегка поглаживая пальцами и сжимая.
— Ты сегодня невероятна, малыш, — шепчу тихонько, чтобы мисс Одуванчик не услышала нас. — Я сойду с ума без тебя за неделю.
— Я тоже уже так привыкла, что ты рядом, — говорит Варя, обхватывая руками за шею и привстав на носочки, заставляет наклониться, чтобы поцеловать. Коснуться губами моих губ, совсем быстро и невесомо, чего мне катастрофически мало! Хочу еще. Меня вообще в последнее время начинает пугать то, что я не могу ей насытиться. Не могу надышаться. Я отвык спать один. Я отвык жить для себя и для Аськи. У меня осталось в голове за это время только “мы” и напрочь растворилось это “я”, с которым я так долго жил. Да, наверное, и не жил, а существовал.
И если раньше в голове и в сердце были Ася и небо, теперь там своей нежностью отвоевала себе местечко и Варя.
Мысли, что ей пора бы переехать к нам с Асей совсем, я уже неделю как не выпускаю из головы, и она то и дело рвется с языка. До этого была проблема с тем, что Варя упорно отказывалась рассказывать Асе, что мы встречаемся, но теперь все преграды исчезли. Да и дочь сама проявила инициативу жить эту неделю, что я буду в командировке, с Варей, а это что-то значит!
— По возвращении мы обязательно решим вопрос с жильем, — говорю, нехотя отстраняясь и открывая для девушки дверь.
— Жилье? — удивленно округляются ее невероятные глаза, и мимолетными движениями она поправляет воротник моей рубашки, задевая пальчиками наколотый на груди значок авиации с теми самыми крыльями, что ее так впечатлили в первую встречу. — Я иногда тебя не понимаю, — смеется и поднимает на меня свои невероятные изумрудные глаза, в которых плещется столько нежности, что я сейчас, похоже, утону. — Что ты имеешь в виду?
Что люблю тебя и отпускать дольше, чем на пару часов в школу, больше не хочу.