— Лиса плиедет к нам в гости?
Смотрю на девушку, которая обняла себя руками за плечи, и жду ее ответа. Она молчит и только заглядывает своими пронзительными глазами в самую душу. Гетерохромия, о которой если не знать, почти незаметна, но от которой я сейчас не могу оторваться. Почему в этой гребаной жизни все так несправедливо!
— Я обязательно приеду в гости, Ромашка.
— Только сколо, ладно?
— Ладно.
Лиса кивает и улыбается моей дочери. Улыбается так, как когда-то, совсем недолго, улыбалась мне и как больше никогда не улыбнется. Потому что, по-видимому, вычеркнула меня из своей жизни.
Нелли находим в ресторане, она, расслабившись, попивает вино из бокала и разговаривает по телефону. Заметив нас с дочкой, тут же расплывается в довольной улыбке.
— Ты быстро.
— Почему Ромашка оказалась у Алисы?
— У кого?
— У работницы моей. Ты ее мать или кто, в конце-то концов? — шиплю сквозь зубы на девушку, которая прекрасно умеет изображать невинность, хлопая накладными ресницами.
— Я поднялась выпить… вина. А Роберта сама изъявила желание остаться с этой вашей Аленой.
— Алисой, — встревает ребенок, болтая ногами у меня на руках.
— Какая разница, — отмахивается Нелли, как от назойливой мухи.
— Вот смотрю на тебя и все больше убеждаюсь, что я сделал гигантскую ошибку, впустив тебя в свою жизнь, Нел, — усмехаюсь, — ты как была никем для Ромашки, так никем и останешься с таким, — киваю на зажатый в руке бокал вина, — подходом. Кроме того, что за эти полторы недели ты загнала мою жизнь в адово пекло, больше ты ничего не добилась.
И больше не говоря ни слова, разворачиваюсь и покидаю ресторан, где нас уже и так прекрасно запомнили.
Глава 35. Алиса
Вернувшись домой с работы, переодеваюсь в джинсы и любимую джинсовку и еду в автосервис. Нужно занять руки и голову. Потому что вот уже два часа, как там крутятся слова Ромашки: “мне не нравится Нелли” и “ты любишь папулю”.
Любишь. Можно ли описать так те чувства, что я испытываю к Руслану? Любовью описать ту боль, что роится в груди после его поступка?
Да. Можно. И это страшно, это нагоняет мандраж и легкую панику. А что, если так будет всегда? Смущаться и трястись при каждом его взгляде и каждом появлении. Сгорать от обиды, что он выбрал не меня. Нет, я наивных иллюзий не строила на “жили они долго и счастливо”, но я надеялась. И снова мои надежды разнесли к чертям.