– Я пять минут назад сладко спал! Я тебя-то с трудом разглядел.
– Анто-о-о-н!
– Да что?! Аристова, не ори ты мне в ухо! – бурчу, ущипнув девушку за ногу.
– Там паук!!! Огромный! Гигантский паук!
– Что, прямо такой уж и огромный?
– Огромадный! Как… как… как тарантул!
Вздоха сдержать не получилось.
Женщины.
Что с них взять.
– Показывай, где твой тарантул, – двинулся в сторону умывальника, откуда эта паникерша прилетела. Но стоит сделать шаг, как Аристова, истошно завопив, задергалась. Собираясь залезть не просто мне на спину, но уже на голову! Ее цепкие пальчики впились в мою шевелюру, и пришлось перехватить ее запястье на моей шее. А то я уже натурально начинаю задыхаться. А каждое ее движение отдается адской ноющей болью в теле.
– Хватит. Тормози, – бурчу, останавливая поскакушки на моей спине.
– А если он ядовитый? А если он укусит тебя? Убей его, Анто-о-он!
– Кто ядовитый?
– Кто-кто, паук!
– Не неси чушь, – отмахиваюсь от бабской истерики и подхожу, приглядываясь, но вот хоть убейте, не вижу я тарантула! – Где?
– Здесь.
– Да где здесь-то, Полина? – начинаю злиться. Да, похоже, не я один. Мы словно на разных языках с ней разговариваем. Хотя я совершенно уверен, что утром она общалась со мной на русском. – Где твой гигантский тарантул?
Меня сначала ущипнули за руку, а потом выдохнули возмущенно:
– Да перед твоим носом! Вот же, на столе! Разуй глаза, Котов!
На столе?