Я делаю шаг, собираясь уйти. Миша ловит меня за локоть и тормозит. Дергает, заставляя сделать шаг к нему ближе. Сильно ближе. Шепчет на ухо тихо, чтобы слышала только я:
– Боюсь, я слишком внимателен, чтобы забыть ту, что так сладко стонала в моей постели.
Я думала, что покраснела при встрече? Нет, покраснела я сейчас! Вся. От мизинчиков до кончиков ушей. Часто-часто возмущенно задышала, впитывая и впитывая аромат мужского геля для душа, смешанный с легким сигаретным амбре. Миша курит?
– Принцесса, не заставляй меня вести себя с тобой, как отъявленный нахал. Ты и твои очаровательные ушки для такого еще слишком маленькие. Просто давай поговорим, по-хорошему.
Неужто! Маленькая, значит? А как юбку мне задирать, так взрослая? И вообще, мне уже двадцать пять! А не пятнадцать! Нечего со мной разговаривать, как с ребенком. Я к своим годам в карьере добилась столько, сколько люди за всю жизнь не добиваться. Маленькая! Тьфу!
Я поднимаю взгляд, встречаясь с дикими омутами Румянцева и говорю громко и твердо:
– Не понимаю, о чем вы.
– Понимаешь.
– Вы ошиблись.
– Тебе самой-то этот детский сад не надоел?
– Какой “этот”?
– Милка, я дяденька взрослый и конкретный. Я в такие игры уже давно не играю.
– Вот и отлично, – шиплю я, оскалившись, – значит, поводов задерживаться в клубе у вас нет! Понятия не имею, как вы меня нашли и попали сюда, но уверяю, все ваши трепыхания были зазря. Начатое мы заканчивать не будем.
– Будем, – звучит скорее как угроза, нежели обещание. – Еще как.
– Поищите новую жертву для перепиха, Михаил Русланович. Москва большая. Где-то да обломится. А меня ждут друзья. Всего вам хорошего.
Я выдергиваю руку из крепкого захвата Румянцева и отскакиваю от него, пока он снова не умудрился меня заграбастать. Боюсь, в следующий раз разговора не будет. Сразу закинет на плечо и утащит в свою берлогу. И будет там делать с маленькой девочкой Милкой все те самые приятно-нахальные “ужасы”, от которых пальчики подгибаются и между ног саднит…
Господи! Я стала помешанной на сексе. Извращенкой, которая только об этом и думает. И день, и ночь! Так свихнуться недолго!
– Милка, стой!
Ага, щас.
Стоит только Мише сделать рывок вперед в попытке остановить меня снова, как Дима резко отодвигает меня себе за спину. Встает, скрестив руки на груди. Преграждает внуку Румянцева путь ко мне и заявляет до жути ровным тоном:
ebooksa