Дверью она хлопнула. Музыки больше слышно не было.
*
Двадцать два… двадцать три… двадцать четыре… двадцать…
Со счета его сбил звук. Шумный выдох. Пришлось прерваться и встать. В дверях кухни стояла Елена Павловна собственной персоной. В тонком халате до колен. И бюст он весьма щедро демонстрировал. Практически не оставляя места для фантазии. Степка вытер шею полотенцем. И проклял себя за то, что не надел футболку. Привык заниматься с голым торсом - так удобнее. Судя по взгляду Елены Преужасной – пора отвыкать.
- Ой, Степочка, не смотрите на меня, я не накрашена!
Угу. А красная помада – это ему мерещится, видимо.
- Вы прекрасно выглядите, Елена Павловна.
Зря сказал. Но уже поздно. Она вплыла, дыша жаром и гелем для душа. Степе осталось только прижаться к стенке. Он вдруг понял, что чувствуют девчонки, когда к ним клеятся на улице не совсем трезвые и очень наглые парни. И это при том, что он сам – сто девяносто три, девяносто пять и может вломить. Но не тетке же с красной помадой и в коротком халате?
- Степа, вы завтракать будете?
- Спасибо, - Степан бочком стал пробираться к выходу с кухни. – Я уже позавтракал.
- Да что вы там ели? Пару бутербродов всухомятку? Давайте, я вам приготовлю вкусный омлет.
- Еще раз спасибо, но ваша дочь покормила меня кашей.
Елена Преужасная что-то шипела неразборчиво, но Степка уже быстро шагал по коридору в сторону своей комнаты. И не как не мог сообразить: он правильно ответил или нет?
*
- Здрасти.
Начало разговора уже изумило. А уж внешность собеседников – тем более. Точнее, собеседниц. С все возрастающим удивлением Тура наблюдала за парочкой за порогом: две юные нимфы в
- Чем могу помочь, девочки?
Девочки переглянулись и выдали хором, но со стыдливым румянцем.
- А Кос дома?
Соображалось Туре после рабочего дня неприлично долго. Но сообразилось. Глаза сузились.