Трубадура

Музыка ударила, едва Тура открыла дверь квартиры. Ритмом обойного молотка и запредельным воем – так, что даже и не скажешь сразу, что это музыка. Вакханалия какая-то!

Звуки ада доносились из комнаты нового жильца. И куда дед смотрит? Впрочем, тут без загадок. Снял слуховой аппарат и работает. А без слухового аппарата можно в квартире все что угодно делать - у Павла Корнеевича все равно в ушах благословенная тишина. Но зато во всем остальном пространстве…

Тура для порядку стукнула. Разумеется, не ответили. И она толкнула дверь.

Внутри небольшой комнаты звуки сбивали с ног. И когда Степан успел привезти это колонки? Она прошла внутрь и выкрутила громкость на музыкальном центре. Наступила тишина – почти звенящая.

- Ты чего?!

Хозяин комнаты сел на кровати. А до этого лежал. Облаченный лишь в спортивные штаны-три-полоски. И - внезапно – в эластичную повязку на локте.

- Степан Аркадьевич, вы в курсе, что музыка играет очень громко?

- Никому не мешало.

Потому что дед глухой, а Елена на дежурстве.

- Теперь мешает.

Он только дернул голым плечом.

- Твое счастье, что Елены Павловны нет дома. А то бы тебе устроили грандиозный скандал.

Он снова дернул плечом и едва слышно фыркнул. А потом низко опустил голову между этих самых широченных плеч. Темные локоны совсем закрыли лицо. Тура, сама не зная, как, но вдруг обнаружила себя сидящей рядом с ним на постели.

- Стёп… Что случилось?

А что-то случилось – это фонило очень явно. Сначала дикими воплями и ударными, а теперь тишиной и опущенными плечами.

- Мы проиграли, - донеслось из-за завесы черных кудрей. – Из-за меня проиграли.

- Это как?

- А вот так, - он все-таки поднял голову. Медленно. Смотрел в облезлые желтые обои на противоположной стене. – Команда на меня рассчитывала. А я подвел.

- Почему?

- Потому что! – это был уже крик. Вопль. Как те, что звучали из динамиков недавно.