— Ваша комната, — Соня открыла дверь.
— Это же ваша комната, — мгновенно поняла Кристина.
— Моя, — согласилась Соня. — Но она рядом с комнатой Вероники. Вам могут выделить свободную, из резерва. Но она будет далеко, на другом этаже. Я подумала, что так будет лучше.
— Вы правы, Соня, — Кристина поставила сумку к стене. А потом обернулась к девушке. — Может быть, перейдём уже на «ты»?
— Я с удовольствием, — улыбнулась Соня. — Когда мне еще выпадет шанс говорить «ты» мировой звезде.
— Перестань, — поморщилась Крис.
— Хорошо, не буду, — Соня прошла к столу, взяла лежащий на нем лист бумаги и протянула Кристине. — Смотри, я написала небольшую памятку. — Кристина смотрела на строчки, написанные круглым, ровным почерком отличницы. — Но если что-то… какие-то вопросы… звони, пиши в любое время.
— Обязательно. Желаю твоей маме скорейшего выздоровления!
— Спасибо.
Марк смотрел на присланное фото. Этот снимок сделан Вероникой. А на снимке — Кристина. Сидит, сложив ноги по-турецки, на кровати в комнате Вероники, в окружении листов с рисунками. Ноги в серых спортивных штанах, серая же футболка, длинные светлые волосы почти скрывают склоненное к рисункам лицо.
И подпись «Моя любимая Христина».
Значит, это правда. Он почему-то не мог до конца поверить, что это случится. Что Соня уедет, и что на ее место приедет Кристина. Что Кристина будет с его дочерью в роли няни.
И вот это случилось.
Марк прижался затылком к стене. Он тоже сидит на кровати, так же, как и Кристина. Только на своей кровати в своей квартире. А там, за несколько десятков километров от него, в частном интернате для детей с особенностями развития его дочь в своей комнате смеется в компании с красивой светловолосой девушкой.
С той самой, которая призналась ему в любви и пригрозила сломать ему нос. С той самой, к которой он…
Марк вздрогнул. Дверной звонок прозвучал резко, как выстрел. Марк медленно перевел взгляд на дверной проем спальни, откуда виднелся кусочек прихожей.
Есть несколько вариантов, кто бы мог явиться к нему без приглашения. Это могла быть соседка-студентка в коротких шортиках и тоненьком топе с очередной банкой огурцов. Или мать — что, впрочем, маловероятно.
А что очень вероятно — что это Илона. Только она имела привычку сваливаться ему как снег на голову в самое неподходящее время.
— Ты?
— Ты мог бы хотя бы попытаться изобразить радость.